В королевских дворцах, как ни в каких других памятниках, нашла отражение история Швеции: становление как независимого централизованного государства, вели- кодержавие и его утрата, «эра свобод», короткий, но яркий период восстановления абсолютной монархии.
Немало шведских королей и королев были настоящими знатоками искусства. К числу их относились Эрик XIV, Кристина, Хедвиг Элеонора, Луиза Ульрика. А Густав III принадлежит к самым выдающимся меценатам из числа царственных особ всех времён.
Монаршие вкусы во многом сказывались на внешнем облике дворцов и особенно интерьерах.
В распоряжении королей всегда имелись даровитые зодчие-иностранцы, вынужденные более или менее учитывать местные условия и вкусы. С середины XVII в. наравне с ними работали шведские архитекторы, кого обучение в Италии и Франции отнюдь не делало слепыми подражателями. Шведы умели в той или иной мере отбирать и обобщать представлявшееся им и монархам- заказчикам наиболее передовым и интересным.
Это показал даровитейший из шведских мастеров Тессин Младший, который был к тому же, как никакой другой европейский зодчий, в том числе француз Ардуэн Мансар, могущественным царедворцем. «Для творчества Тессина, как и для шведской архитектуры в целом, было характерно стремление соединить в одном конкретном здании основные черты развития европейской архитектуры. Такое стремление может легко привести к… катастрофе, но величие Тессина в том и заключается, что он обладал способностью сплавлять различные стилевые импульсы в нечто единое и уникальное».
Успешно перерабатывая иностранные влияния, шведское зодчество обладало собственным потенциалом. Ему было при этом на что опираться. Знаменательно преломление в Швеции, в первую очередь — в королевских постройках, барокко и классицизма. Первое, сохраняя вполне отчётливую связь с архитектурой Возрождения, избегало вычурности, крайностей украшательства. Кровля «сатери» придавала выразительный и самобытный силуэт, а убранство часто ограничивалось порталом, на котором и делался акцент. Тот же Тессин «воспринимал дворовое помещение как симметричное полое тело, а блок зданий был для него чистым кубом… Как всегда у шведских архитекторов, стена воспринимается как непрерывно тянущийся пласт и прерывается только оконными проёмами. Всё декоративное…наложено на этот первый пласт как второй…». Классицизм же в Швеции наиболее проявился в виде палладианства. То и другое, пусть опосредованно, продолжало давнюю национальную традицию, идущую ещё от замков Вазы и даже романских церквей Упплан- да. Нельзя не согласиться с Г. Альмом, характеризующим шведский архитектурный язык как «триумф простоты».
Королевские дворцы ввиду их сравнительно небольшого числа, разумеется, не исчерпывают всего многообразия шведского зодчества, но составляют в нём доминирующую группу. Благодаря им Швеция достойна занять в иерархии европейских архитектурно-художественных ценностей более высокое место, нежели ей обычно отводится, а виднейший шведский зодчий Никодемус Тессин Младший — быть причисленным к великим мастерам.
Люди активно вмешиваются в природную среду и приспосабливают ее согласно своим представлениям о комфорте
«Кажется необъяснимым фактом то, что целое поколение современных архитекторов видят только орнаментальную сторону архитектуры и не замечают ее геометрическую составляющую, являющуюся наиболее существенной частью архитектуры».
