Факты изнашиваются, реальность пущена в расход. Акрополь распадается, Парфенон рушится из-за все увеличивающегося наплыва туристов.
Как большой палец ноги статуи святого постепенно исчезает под градом поцелуев верующих, так и большой палец ноги реальности медленно, но верно растворяется в вечном поцелуе человечества. Чем выше плотность цивилизации, чем больше она принадлежит метрополису, тем больше поцелуев, тем быстрее идет процесс потребления природы и человеческих творений. Реальность расходуется в таком темпе, что запасы ее истощаются.
Это приводит к нехватке реальности.
В XX столетии процесс этот становится более интенсивным и сопровождается еще одним недугом. Выясняется, что все факты, фрагменты и явления мира уже систематизированы и каталогизированы, что весь имеющийся в мире запас реальности уже взят в оборот. Все — даже неизвестное — известно.
ПКМ есть и продукт этого тревожного состояния, и лекарство от него: он обещает, что посредством концептуальной
Вариации Дали на тему «Ангела» Милле Иллюстрация для Les Chants de Maldoror, 1934-1935 герои Милле здесь исчезают, но их атрибуты — вилы, тачка и таинственные мешки — появляются снова уже в качестве параноидальных «заместителей»
«Созерцание арфы», 1932-1933 Парочка Милле теперь сталкивается с обвинителем — плодом своей непристойной связи переработки изношенное, отработанное содержание мира можно подзарядить или обогатить, как уран, путем простой интерпретации создавая все новые массивы фальшивых фактов и сфабрикованных свидетельств.
ПКМ предлагает разрушить или по крайней мере перетряхнуть устоявшийся каталог, взорвать все существующие категории, начать сначала — как если бы мир можно было перетасовать, словно колоду, в которой карты сошлись неудачно. Параноидально-критическая деятельность напоминает мух- леж в финале пасьянса, который никак не сходится, или втискивание последнего фрагмента паззла силой — чтобы он вошел, даже если и не подходит.
ПКМ наконец-то сводит концы с концами там, где не справился рационализм Просвещения.