Эффект эфемеризации пространства захватил многих архитекторов, которые начали экспериментировать над созданием ирреального образа с помощью криволинейных зеркальных поверхностей. В 1975 г. в Великобритании в городе Ипсвич по проекту Норманна Фостера появилось здание штаб-квартиры страховой компании «Уиллис, Фейбер и Дюма» (Willis Faber Dumas).
Плавный криволинейный объем заключен в двойную алюминиевую оболочку с металлическим каркасом, внутри просторный атриум с эскалаторами, на крыше сад и бассейн, который совмещает функцию теплоотвода.
Так форма здания перестает играть роль основы архитектурного образа. Главная заповедь новой архитектуры, что «форму определяет функция», была опровергнута. Все большее значение приобретают пространственно-визуальные связи между зданием и окружающей средой. Здание призвано раствориться в окружающей застройке, не мешая общему восприятию городской среды.
Если игра в «Зазеркалье» как бы «растворяла» здание и делала его эфемерным в окружающем пространстве, искусственно «стирая» форму, то дизайнерская группа «Сайт» (Дж. Уайнс, Э. Скай, Э. Соуса, М. Стоун) взяла за оригинальную идею прием разрушения формы в буквальном смысле, рассчитывая на шокирующий эффект восприятия. Они сделали ряд провокационных проектов для американской торговой фирмы «Бест», модернизировав фасады сети магазинов в целях привлечения внимания покупателей.
Провокация и эпатаж архитектурного образа заключались в том, что здания выглядели так, словно частично разрушились после взрыва или бомбежки. В Хьюстоне (1975) фасад обрушили сверху, засыпав козырек над входом кирпичами, создав ощущение, что здание порвали как картонную коробку. В магазине в Мэриленде (1978) угол здания как будто отгрызен от общего объема и находится отдельно от него. Такой прием сами авторы назвали «деархитектурой» или «антиархитектурой», считая деструктивную форму здания «наиболее жизнеспособной формой».
Хай-тек
Постепенно меняется отношение к архитектуре, открывая в ней новые возможности для невербального общения с ее потребителем. Архитектура становится средством коммуникации со специфическим языком, с определенным зашифрованным текстом-посланием к зрителям, с акцентом на повышенную эмоциональную составляющую.
Это то, что было унаследовано от поп-арта и научно-популярной фантастики и стало переноситься в архитектуру труппой «Аркигрэм». Члены группы (Питер Кук, Уорен Чок, Рон Херрон, Дэнис Кромптон, Майкл Уэбб и Дэвид Грин) допускали отклонения только от утилитарной целесообразности архитектуры к ее символическому смыслу. Работы Б. Фуллера, Н. Фостера, О. Фрая были благоприятной почвой для эстетического освоения появлявшихся инновационных научных разработок, в то же время развивая атмосферу мистификации и игры вместе с «метафорическим» использованием привычных доселе атрибутов.
На этой основе и выросли пестрые направления поисков, которые объединили под общим термином «хай-тек» (от англ, highstyle — высокий стиль и technologic — технология), зародившимся на фоне позднего модернизма в 1970-х гг. и получившим развитие в 1980-х гг.
Особенно показательным проектом, который стал объектом, в полной мере отражающим содержание этого направления, стал Центр искусств Помпиду в Париже (архитекторы Р. Пиано и М. Роджерс, 1976 г.). Здание представляет собой стеклянный параллелепипед больших размеров (длина 166 м, ширина 60 м, высота 42 м) с вынесенными наружу решетчатыми стальными конструкциями.
Элементы оборудования: трубы, воздуховоды, подъемники, лифты и эскалаторы были также выведены наружу здания. Использование атрибутов техники определено не столько практическими соображениями, сколько является специально запроектированным средством дизайна фасада здания. Благодаря этому высвободилось около 40 тыс. м2 полезной площади.
Строительная компания «Харди, Хольцман, Пфайфер» начала экспериментировать в этом направлении одной из первых. В здании Центра борьбы с профессиональными заболеваниями в Колумбусе штат Индиана (1973) на первый план выступила продуманная сценография пространства. Игра ощущается в хаотичной композиции, куда гармонично вписались как элементы коммуникаций, так и дизайнерское оснащение: мебель, освещение и т. д. Изменилось отношение к техническим объектам, произошла эстетизация системы внутреннего ресурсного обеспечения здания с целью связать эти элементы-объекты с решением дизайна среды в целом. Система инженерного оборудования стала играть роль архитектурных элементов, став главным средством пространственной и эмоциональной организации среды.
Структурализм
В начале 1980-х гг. появились здания, где системы конструкций подчинили себе композицию построения объекта, создавая образ, скорее, мощной машины или производственного цеха. Идея «меха- номорфности» подчинила себе структурное построение объекта, рождая образы на основе необычного функционально-конструктивного решения.
Так по проекту архитектора Р. Шюлера в Западном Берлине появилось здание Центра международных конференций (1975-1979) с мощным каркасом и выведенными наружу цилиндрическими объемами лестниц, на которые опираются гигантские фермы.
В Риме архитекторы Дж. Лафунте и Г. Ребеккини, проектируют здание отделения «Эссо» (1980). Пучки стальных опор на железобетонном основании держат три пирамиды-корпуса, перевернутых вверх ногами, создавая сильный эмоциональный эффект.
Британский архитектор Ричард Роджерс после работы над зданием Центра Помпиду в Париже принялся за проект штаб-квартиры компании Ллойд в Лондоне (1991). Он продолжил развивать идею освобождения внутреннего пространства от инженерных систем за счет выведения их наружу здания, что обогатило решение фасадов новыми пластично-ритмичными формами. Внутри освобожденное пространство-атриум с мощными колоннами из круглых стальных труб, с эскалаторами в центре и все это завершается стеклянным куполом.
В Мюнхене возводится монументальный комплекс зданий Баварского ипотечного банка архитекторов В. и Б. Бетц (1981). Многогранная призма здания держится на четырех мощных цилиндрических башнях-трубах с заложенными в них коммуникациями. Техницистский образ подчеркивается мощной пластикой соединительного элемента труб и основного объема, а также контрастом сочетания облицовки фасада полированным алюминием с блестящими светоотражающими стеклами ленточных окон.
Манифестом стиля хай-тек считается здание штаб-квартиры банковской корпорации (здание HSBC банка) в Гонконге (1981-1986) по проекту Н. Фостера. Здание уникально не только своими технологическими особенностями и инновационными решениями, но и соблюдением принципов фэншуй. Это было неотъемлемым условием заказчика и совпало с отношением самого автора, ведь архитектура — это общественное искусство, которое невозможно представить без учета местных традиций, культуры и климата.
Самый важный аспект фэншуй определил местоположение здания на берегу залива Виктория, которое считается сердцем Гонконга, и символизирует его процветание. Принципы были соблюдены и в решении композиции здания, и в его интерьерах.
Чтобы этажи сделать максимально просторными и светлыми, пришлось отказаться от внутренних несущих конструкций и создать простой, незагроможденный план. Центр этажей оставили свободным, объединив внутреннее пространство 12-этажным атриумом с эскалатором в центре, организовали закручивающиеся по спирали тематические висячие сады, а все офисы расположили по периметру здания. К тому же была разработана специальная энергоэкономичная система освещения, за счет этого происходило перераспределение лучей солнечного света системой зеркал во внутренние помещения банка. А уникальная система кондиционирования работает за счет поступающей морской воды из прилегающей бухты. В целом это было одно из первых «зеленых» зданий, в котором были реализованы высокие требования экологических стандартов и технических инноваций.
