Введение фигуры живого существа — изваяния Большого сфинкса в композицию симметричного комплекса пирамиды Хефрена придало архитектурному облику сооружений новые эстетические качества. Эти качества определяются сочетанием двух противоположностей в человеческом восприятии—геометрической строгости, с одной стороны, и относительной ограниченности, витализма полихромной скульптуры сфинкса — с другой.
Идея такого композиционного решения могла быть продиктована чувством томительной абстракции строгих геометрических объемов пирамид, однако для этого были и более конкретные практические основания. Дело в том, что в относительно короткий период строительства великих пирамид их владельцев объединяла одна общая забота. Чем сильнее была власть фараона и чем грандиознее была его пирамида, тем с большей внутренней враждебностью к нему относились жрецы. Истории известны факты, когда жрецы, которым поручалась забота о посмертной жизни фараонов, не только не стремились добросовестно выполнить свои обязанности, но и способствовали как сообщники ограблению пирамид и осквернению мумий. Не поэтому ли Тутмос I решил нарушить традицию и тайно построил подземную гробницу в Долине Царей, а фараон Хефрен — высечь из естественной скалы у ворот его гробницы фигуру фантастического сфинкса? Лицо сфинкса носило черты самого фараона. Оно было покрыто красноватой краской и, как писал о нем древний ученый, «эта краска сохранила всю свою свежесть. Изображение это необычайно прекрасно, на нем лежит отпечаток приветливой красоты». Эта реалистичность и жизненность изображения должна была внушать чувство присутствия живого существа, и, следовательно, чувство страха у неверного памяти фараона. Недаром арабы называли Большой сфинкс «отцом ужаса», или «внушающий ужас».
Фигура Большого сфинкса была высечена из естественной скалы известняка. Недостающие части фигуры выложены из камня. Лицо было окрашено кирпично-красной охрой, платок на голове — полосами, наведенными красной и синей (из кобальта или меди) красками.
К этому можно добавить следующую картину цветовой среды «города мертвых». Природное окружение пирамид стереотипно: синее небо, желтоватый песок, ощущение жесткого солнца, бросающего резкие тени, ясная атмосфера и глубокий контраст полной жизни обитаемой долины и безжалостной пустыни, контраст наводнения и засухи, жизни и смерти. Кругом ни лесов, ни мягких очертаний холмов, но выжженная солнцем однообразная пустыня рядом с великой рекой жизни. Объемы пирамид, -сложенные из желтоватых камней известняка, представляются путешественникам подернутыми вдали голубоватой дымкой. «Голубоватые цвета неба, они издали казались легкими и прозрачными как облако»,—писал Н. Д. -Флитнер 1[М5]. «Издали они имеют лазоревый цвет дальности, — описывает пцрамиды С. Л. Утченко, — резко обозначающий их на пустынном пространстве и ясном горизонте; но с приближением к ним они принимают желтоватый цвет тех камней, из -которых они построены, и, таким образом, сливаются с тем же желтым цветом песчаной пустыни, которая их окружает». Следует, однако, иметь в виду, что во времена своей молодости пирамиды были облицованы гладкими плитами известняка или гранита. Так, гробница Микернна была, вероятно, облицована черным гранитом. Для облицовки пирамид, по-видимому, применялся и красный транит. Скаты пирамид нередко украшались цветной мозаикой или барельефами, которые были полностью разрушены песчаными ветрами пустыни. Сохранилось упоминание о пирамиде с вершиной, облицованной золотом, и о пирамиде, на вершине которой были изображены глаза фараона, обращенные к Нилу. «Сену-серт, смотрящий на Египет» — такое название носила пирамида Сенусерта I.
Во всяком случае, совершенно очевидно, что внешний облик пирамид значительно отличался от современного. Обнаруженные в основании пирамиды Хеопса облицовочные плиты позволяют воссоздать облик пирамиды с гладкой, отполированной до блеска цветной поверхностью, почти лишенной какой-либо фактуры. Не только отдельные камни, идущие теперь уступами по склонам пирамид, но и швы облицовки не были заметны, так как плиты притирались друг к другу с особой тщательностью. Воссоздание облика пирамид, одетых в цветные плоскости, может повлечь за собой изменение масштабных представлений, представлений о массивности и структурности объемов этих сооружений. Такой облик в большей степени согласуется с идеей абстрактной геометрической строгости и четкости объемов, не имевших чисто утилитарного назначения. Следует представить также, что в дни, когда к пирамидам привлекалось внимание большого числа людей — во времена больших празднеств — пирамиды были окружены лесом мачт с разноцветными флагами.
Таким образом, возможно полное представление об архитектуре пирамид можно получить, вероятно, только с помощью полихромных моделей этих сооружений, в которых должны быть восстановлены стертые временем типичные черты. И поскольку нашей задачей является не само историческое исследование отдельных сооружений, но изучение общих условий эстетического восприятия в связи с характером общественного сознания эпохи, модели должны воспроизводить в своих вариантах обобщенную картину среды. Лишь в этом случае мы можем рассчитывать на получение более точных представлений о характере «видения» эпохи, более достоверных понятий о профессиональных композиционных приемах организации среды, нежели те, что могут быть почерпнуты при изучении фотографий существующих объемов пирамид.