В начале книги IV трактата Альберти заявляет: «Порядок нашего исследования должен исходить и отправляться от подробного рассмотрения того, чем разнятся между собою люди, ради которых существуют здания и в зависимости от потребностей которых они разнообразятся».
Сравнивая сочинение Альберти с последующими теоретическими трактатами Ренессанса, в особенности с трактатами Серлио и Виньолы, нетрудно заметить, что Альберти ставил вопрос теории гораздо полнее и шире, чем эти авторы. У них не получила дальнейшего развития та «социология» архитектуры, которая содержится в его трактате. Так, в частности, в теории ордеров, исчерпывающей у Виньолы содержание его труда, изложение свелось к морфологии ордера, к описанию его формальных элементов и к правилам его построения. Выразительные функции архитектурных форм, их художественный смысл, то есть вопросы художественной семасиологии, остались вовсе незатронутыми. Быть может, наиболее живучей оказалась мысль Витрувия о соответствии между характером дорического, ионического и коринфского ордера и обликом мужчины, женщины и девушки, мысль, которую повторяли многие авторы Возрождения и которой монах Лука Пачоли дал следующее наивное и оригинальное в сравнении с древним автором толкование: «Капитель ионической колонны получается меланхолической, потому что не поднимается смело ввысь, а это представляет вещь меланхолическую и жалобную, вдовствующую… Волюты ее по сторонам завиваются вниз, к длине колонны, как у дам, находящихся в горести, со спутанными волосами. Коринфская же колонна имеет капитель приподнятую и украшенную листьями и волютами… наподобие девушек благородных, веселых и украшенных венками».
Однако в конкретных своих анализах и построениях Альберти невольно характеризовал и каждый ордер с точки зрения его выразительности, определяя точнее круг его применения. Так, говоря о дорическом ордере, он явно видел в нем символ выносливости и долговечности, необходимый поэтому для более мощных зданий, применяемый там, где нужно подчеркнуть несение нагрузки ; видимо, как более простой, мужественный и строгий, дорический ордер применяется в триумфальных колоннах; двери столовых и двери внутренних покоев украшаются дорическим ордером.
Коринфский ордер по преимуществу получает значение декоративное. Он упоминается в качестве украшения окон; по коринфским колоннам вьются виноградные лозы, осеняющие дорожки садов. Ионический же ордер, характеризуемый как средний между обоими другими, обрисован бледнее. Альберти указывает на возможность одинакового применения в отдельных случаях либо дорического, либо ионического архитрава как коринфского и ионического антаблемента; определенные советы применять ионический ордер он дает лишь в случае пьедестала триумфальной колонны и главного входа в дом.2
Позднее к этим темам вернулся Вазари, а именно во введении к его знаменитым « Vite».3
Здесь он пытался наметить возможную сферу применения каждого ордера, исходя из его архитектурных возможностей. Так, он указывал, что ордер, называемый у него «ordine rustico», применялся древними для ворот, окон, мостов, акведуков, монетных дворов, замков, башен и укрепленных хранилищ военного снаряжения и орудий, а также в морских гаванях, тюрьмах и в крепостях. Дорический ордер, самый массивный из тех, которыми располагали греки, самый могучий по силе и «сложению тела» из греческих ордеров и самый компактный из них, применялся не только греками, но и римлянами в зданиях, посвящаемых воителям, императорам, консулам, преторам и таким богам, как Юпитер, Марс, Геркулес и др., ибо они всегда стремились «соблюдать разницу между постройкой с гладкой и резной отделкой, более простой и более богатой, дабы другие люди могли судить о ранге и отличиях между императорами или теми, кто приказал так постройку возвести ». Аналогично, хотя и бледнее, характеризованы у Вазари и другие ордера. Но этого мало. У Альберти мы находим еще больше, и он неслучайно обобщил мысль Витрувия, отделив требование художественной выразительности от его частного приложения к различию ордеров.
