«Город плененного земного шара» предназначен для искусственного зачатия и ускоренного рождения теорий, интерпретаций, интеллектуальных конструкций и идей, а также для их последующего использования в нашем мире. В этой столице человеческого эго наука, искусство, поэзия и различные виды безумия в идеальных условиях соревнуются за право созидать, разрушать и восстанавливать данную нам в ощущениях реальность. У любой науки и любой навязчивой идеи здесь есть собственный участок. На всех этих участках установлены одинаковые платформы из тяжелого полированного камня. Призванные обслуживать и провоцировать творческую деятельность платформы — идеологические лаборатории — оснащены всем необходимым для временной отмены ненужных законов и непреложных истин, для создания доселе невиданных физических миров. На этих монументальных гранитных параллелепипедах любая из философий вправе развиваться вверх к небесам без всяких ограничений. Некоторые из платформ несут структуры абсолютной ясности и покоя, другие — пускают ростки приблизительных догадок и гипнотических идей. Идеологический силуэт города меняется быстро и непрестанно: это сложнейшая симфония этических радостей, моральных метаний и интеллектуального онанизма. Крушение одной из философских башен может означать две вещи: поражение, сдача позиций или зримая «Эврика!», творческое семяизвержение:
Теория, которая работает.
Мания, которая не лечится.
Ложь, которая стала правдой.
Сон, от которого нельзя пробудиться.
В такие моменты становится ПОНЯТНЫМ назначение пленен- «Город плененного НОГО земного шара, подвешенного в центре города: совокуп- земного шара» но все эти новые образования есть гигантских размеров инкубатор для нашего мира. Здесь вскармливают земной шар.
Благодаря совершаемым нами в башнях лихорадочным интеллектуальным усилиям, земной шар набирает вес. Его температура медленно поднимается. Несмотря на унизительнейшие неудачи, эту вечную беременность удается сохранить.
«Город плененного земного шара» — это первое интуитивное исследование манхэттенской архитектуры, сделанное еще до того, как серьезный анализ подтвердил его гипотезы.
Если суть культуры метрополиса — в переменах, в состоянии вечного возбуждения, а суть понятия «город» — в четкой смене разнообразных постоянств, тогда всего три фундаментальных постулата, на которых зиждется «Город плененного земного шара» — решетка, лоботомия и схизма, — способны отвоевать территорию метрополиса для архитектуры.
Решетка — или любая другая система деления территории метрополиса на максимальное количество различных режимов — описывает архипелаг из многих «городов внутри города». Чем сильнее каждый «остров» отстаивает свои особые ценности, тем больше укрепляется архипелаг как система. Поскольку «перемены» затрагивают только «острова»-ком- поненты, когда-либо пересматривать саму систему нет необходимости.
В архипелаге метрополиса каждый небоскреб — в отсутствие подлинной истории — создает свой собственный «фольклор» быстрого приготовления.
Благодаря двойному разрыву связей — лоботомии с ее разделением архитектуры фасада и архитектуры интерьера и схизме, которая превращает архитектуру интерьера в последовательность небольших автономных проектов, — эти сооружения отдают свою внешнюю оболочку на откуп одному только формализму, а начинку — одному только функционализму.
Таким образом не просто раз и навсегда разрешается противоречие между формой и содержанием, но возникает город, в котором построенные на века каменные монолиты прославляют непостоянство метрополиса.
Только в XX столетии следование этим трем постулатам позволило высотным домам Манхэттена стать и архитектурными сооружениями, и сверхэффективными машинами для жизни — и современными, и вечными.
Проекты, описанные ниже, есть интерпретации и модификации этих постулатов.