У Ле Корбюзье есть любимый метод овеществления идей, превращения сооружений в критически значимые — железобетонное строительство. Последовательность шагов на пути от гипотетического к реальному в рамках этого строительного метода предполагает нечто похожее на сон Дали о фотографировании Вознесения Марии и при всей своей обыденности оказывается не меньше похожа на сновидение. Разбитый на этапы процесс строительства из железобетона выглядит следующим образом.
Первым делом возводят временную опалубку — негативный снимок общей идеи.
Затем в точном соответствии с рациональными принципами ньютоновской физики между стенками опалубки вводят стальные стержни арматуры: закрепление идеи с помощью параноидальных расчетов.
После этого мышино-серая жидкость заливается в пустые, умозрительные антиформы, чтобы дать им вечную жизнь, сделать их неотменимо реальными, особенно после того, как свидетельство исходного безумия — опалубка — будет убрана и от нее останется лишь след древесных волокон на бетоне.
Диаграмма Дали, иллюстрирующая параноидальнокритический метод в действии, по совместительству работает и как схематическое изображение техники строительства из армированного бетона мышино-серая субстанция, по фактуре напоминающая рвоту, удерживается стальной арматурой, которая рассчитана по строжайшим законами Ньютоновой физики, материал, бесконечно податливый поначалу, — и вдруг твердый, как камень
Бесконечно податливый поначалу и вдруг твердый, как камень, железобетон может с одинаковой легкостью овеществить и пустоту, и избыток: это пластмасса архитекторов. (Не случайно любая строительная площадка, где возводят железобетонное здание, из-за нагромождения опалубки напоминает место работы Ноя: корабельная верфь, по непонятным причинам окруженная сушей.)
Что требовалось Ною, так это железобетон.
Что нужно современной архитектуре, так это потоп.
В 1929 году Ле Корбюзье строит плавучий приют для парижской Армии спасения — объект, который переводит все эти метафоры в плоскость буквального.
Его баржа может вместить до 160 клошаров.
(Для современной архитектуры бомжи — идеальные клиенты: вечно нуждающиеся в крыше над головой и гигиенических процедурах, большие любители солнца и природы, абсолютно равнодушные к архитектурным доктринам и тонкостям планировки.) Они размещаются попарно на двухэтажных кроватях по всей длине железобетонной баржи. (Это пережиток военных экспериментов времен Первой мировой. Как и архитектура, вся машинерия войны — это набор параноидально-критических объектов: самые рациональные из возможных инструментов на службе самой иррациональной из возможных целей.)