У «Объединенной компании Эдисона» — манхэттенского производителя электроэнергии — на Всемирной ярмарке 1939 года есть собственный павильон «Город света». Как и «Перисфера», он содержит миниатюрный город, который, однако, в отличие от «Демополиса», не пытается предсказывать будущее.
«Город света» — это модель Манхэттена «от городского силуэта до подземки», в которой 24-часовой цикл смены дня и ночи в метрополисе спрессован в 24 минуты. На стадионе тут показывают только самые яркие моменты знаменитых матчей, погода меняется с солнечной на грозовую за секунды, разрезы почв и зданий вскрывают подсознание городской инфраструктуры: лихорадочное шныряние лифтов вверх-вниз, бешено несущиеся под землей поезда.
Однако кроме шестидесятикратного ускорения жизни мет- рополиса макет демонстрирует еще одно, куда более тревожное новшество.
Манхэттен выгнут дугой.
Позвоночник решетки насильно искривлен, так что точка схода манхэттенских улиц оказывается где-то в центре плотной толпы, явившейся поглядеть на представление. Изогнутый остров — это первая часть круга, который, будь он замкнут, взял бы зрителей в плен. Среди треволнений конца 1930-х годов время манхэттенизма подходит к концу; идеальный Манхэттен может быть осуществлен только как модель; манхэттенизм может завершиться лишь картонной кульминацией. Этот макет есть симулякр состоявшейся культуры перегрузки. Его присутствие на ярмарке говорит о том, что сам Манхэттен обречен оставаться лишь ущербной версией собственной теоретической модели — вот этого выставочного экспоната, в котором Манхэттен предстает не городом материи, а городом света, движущегося по космической кривой относительности.