Когда Боэций говорил о вариациях отношений между членами пропорций, например о том, что в арифметической пропорции отношение между меньшими членами больше, чем между большими, он вплотную подходит к вопросу о ритмических качествах различных пропорций, к типологии их роста и убывания.19 В трактате Альберти нет прямых высказываний подобного рода, однако самое пользование тремя видами пропорций в разных случаях позволяет судить об отношении Альберти к ним и об их бессознательной оценке.
Арифметическим средним Альберти предпочтительно пользовался там, где нужно было избежать крайности или остановиться вместо них на чем-то среднем. Так, до сих пор устанавливается средняя цена между продающим и покупающим, в статистике приводится средняя норма, при математических операциях определяется среднее приближенное значение. Альберти выводит, например, оперируя арифметическим средним, высоту колонн дорического, ионического и коринфского ордера из пропорций человеческого тела 1:6 и 1:10. В трактате «О статуе»20
Альберти устанавливал свой канон, «откидывая отклонения в ту и другую сторону и выбирая те средние величины, которые подтверждались совпадением целого ряда обмеров». В ряде случаев Альберти пользовался арифметической пропорцией при определении высоты здания по его длине и ширине. Но в основном арифметическое среднее было призвано заменить крайние члены. В отличие от этого геометрическая пропорция в глазах Альберти была призвана связать их и притом связать в максимальной степени, самой тесной связью. Мы уже видели пример такого тесного связывания в ярусах идеальной башни. Позднее мы встретимся с той же пропорцией при установлении связи между верхним и нижним концом колонны, а также при определении пропорций аттической базы. Всюду — цель одна: связать части в одно целое непрерывными переходами так, чтобы достигнуть максимума плавности и цельности. Наконец, части в музыкальной пропорции при сохранении единства более дифференцированы и самостоятельны.21
Словом, геометрическая пропорция являлась для Альберти пропорцией по преимуществу, отвечая в наибольшей степени тому требованию, которое он предъявлял к художественному целому: «А целое будет таким, что взор точно тихим и вольным течением скользя по карнизам, по простенкам и по всей наружной и внутренней сторонам здания, будет умножать наслаждение новым наслаждением от сходства и несходства».
Это требование «единства во множестве» нашло свое выражение и там, где Альберти говорил о деталях архитектурной отделки. Он дважды возвращается к требованию укладывать мраморные плиты так, чтобы в результате получалось гармоничное зрелище ». «При укладке плит будет хорошо, — говорит он, — если из их расположения и последовательности получится гармоничное зрелище. Пятна следует приноравливать к пятнам, цвета к цветам и подобное к подобному так, чтобы одно другому придавало приятность». «Древние это сближение равного с равным считали столь важным, что, даже ставя мраморные плиты, стремились, чтобы они соответствовали одна другой в точности по величине, качеству, очертаниям, положению и цвету».22
Особенное восхищение Альберти вызывает отделка одного грота морскими раковинами, «одних повернутых наружной, других — внутренней стороной и взаимно слаженных соответственно разнообразию своих красок, с искусством совершенно удивительным».
В трактате Альберти есть одна скрытая цитата из Плиния Младшего, а именно там, где он говорит, что вилла должна быть на возвышенности и дорога к этому месту «подниматься по отлогому склону, обманывая путников, которые замечают, что они поднялись только тогда, когда они с высоты озираются на поля». У Плиния в описании дороги на его Тускскую виллу* 23 читаем: «Вилла, на первый взгляд, расположенная в самом низу холма, теперь глядит почти с вершины: так легко и постепенно движется путь по обманчивому откосу, что, не чувствуя подъема, ты замечаешь, что поднялся». Это leviter et sensim Плиния вполне соответствует quasi fluens libere et suave Альберти, говорящего о созерцании архитектурного целого: «А целое будет таким, что взор, точно тихим и вольным течением скользя по карнизам» и т. д. Позднее нам придется еще раз вернуться к другим примерам подобной плавности и постепенности: улица «подобно реке, извивающаяся мягким изгибом то туда, то сюда, то вновь в ту же сторону», где на каждом шагу постепенно открываются все новые стороны зданий, «умеренные и нежные » движения в живописи24
и т. д. Геометрическая пропорция с ее константностью отношений и возможностью выдержать эту константность на всем протяжении пути наиболее отвечала этому эстетическому идеалу.
