Мы уже видели, что такой ордер, по Альберти, был способен выполнять функции графико-ритмические, членя стену. Он мог служить средством установить связи между частями целого. В иных случаях он мог способствовать и зрительному разрушению стены, придавая промежутку между колоннами характер проема. В этих случаях Альберти опять пользовался «изобразительной» терминологией, которая в существе своем скрывала однако выразительные моменты. Альберти говорил о «желании подражать портику — porticum imitari», что отнюдь не дает, однако, права говорить об имитации. Интересно в этом отношении, как он ближе характеризовал поверхности стены между колоннами и пилястрами: «Отверстие по природе своей — сквозное, — говорит он, — но иногда стена к стене прилегает, как мех к одежде, и образуется некий род отверстий не сквозных, а заслоненных вплотную стоящей стеной, которые поэтому не без основания называются affictae». Альберти остроумно играет обоими значениями прилагательного affic- tus. Такое отверстие — ложное, мнимое, присочиненное, фиктивное. Но fingere значит также лепить, придавать пластический облик. В трактате «О статуе» различаются ваятели, которые «только отнимают, отбивая лишнее», и лепщики, которые «добиваются намеченной цели как при помощи прибавления, так и при помощи удаления воска или глины; греки называют их кАлхстред, а мы — лепщиками »,36 Quoddam fingitur apertionis genus — слово fingitur имеет здесь значение «воображается» и «вылепливается». Вот почему Альберти говорит, что название affictae придумано «не без основания» или, точнее, «не глупо» — non inepte. Степень рельефности такого ордера определяет степень «разрушения» стены. Различая два вида «ложных пролетов» или «ложных отверстий», Альберти говорит, что в одном случае мы имеем дело с полуколоннами и пилястрами, в другом — со свободно поставленными колоннами. Только в этом последнем случае affictum opus как бы сви- детельстувует о «желании подражать портику », то есть в наибольшей мере придает промежутку между колоннами характер проема.
Можно ли такой ордер с квазипроемами назвать «изображением» ордера, несущего конструктивные функции? Альберти ответил бы на этот вопрос отрицательно, прежде всего потому, что конструкция, как мы видели, с его точки зрения не была содержанием архитектуры, выражаемым или изображаемым в ней. Он мог бы сослаться на цицероновский пример фронтона, который придает зданию такое «достоинство», что будь даже Капитолий построен в небесах, где не бывает дождя, нужно было бы сохранить фронтон и там, хотя возник фронтон из необходимости устроить скаты крыши для стока дождевой воды.37 Если бы содержанием архитектуры была конструкция, то такое «изображение» ненужной конструкции в заоблачном Капитолии было бы нелепо и неуместно. Но дело в том, что для Альберти, как и для Цицерона, всякий фронтон наряду с функциями конструктивными обладал функциями выразительными.
