Как новых элементов в социальной структуре состояло не только в том, что они делали ее многосложной и сообщали ей подвижность, но, главное, в том, что они были светскими элементами. Их рост изменял соотношение сил между светской и клерикальной частями общества и неизбежно влек за собой усиление мирских тенденций в идеологии и культуре.
Изменения произошли и в клерикальной системе. Здесь также с самого начала XII века стали вдобавок к прежним возникать новые элементы, причем каждый из них не замыкался в себе, а вступал в многообразные связи с другими слоями общества.
Монастыри в этот период перестали быть безоговорочно доминирующей формой организации клерикальной жизни, какой они были в предшествующие столетия. С ростом городов чрезвычайно возросло численно и приобрело несравненно большее, чем прежде, значение белое духовенство, в первую очередь клир соборов, руководимый епископами. Они, как правило, принадлежали к могущественным феодальным родам и благодаря своим родственным и классовым связям активно участвовали в светской политике. Шесть из них — архиепископ Реймсский, епископы Лангра, Лана, Шалона, Бове и Нуайона были графами и обладали большими территориями. Кроме того, они были пэрами и составляли половину коллегии пэров, так что голос белого духовенства оказывался часто решающим на королевских ассамблеях, которые к тому же происходили в каком-либо из епископских городов. Другие архиепископы и епископы играли столь же важную роль в политике герцогств и графств.
В то же время власти епископов подчинялись аббаты монастырей, хотя они настойчиво стремились стать независимыми. Благодаря усилению епископата кончилась монополия монастырей и в области образования. Повсюду в епископских городах стали возникать соборные школы, где наряду с клириками обучались и миряне и где помимо теологии и философии уделялось внимание «свободным искусствам» и каноническому праву, наукам, которые могли бы пригодиться мирянам в их практической деятельности.
Монашество в это время тоже перестало быть однородным. Многовековой период, когда в Европе существовал лишь один монашеский орден — бенедиктинский, кончился. Собственно, еще в X веке так называемая клю- нийская реформа, смысл которой заключался в требовании большей строгости монашеских нравов и дисциплины, обособила от него целый ряд монастырей, принявших более строгий устав. Но в XII веке перед лицом многочисленных и все растущих светских сил эти меры оказались недостаточными. Да и сами клюнийские монастыри весьма отдалились от идеала апостольской бедности. Они тоже подверглись обмирщению: накопили огромные богатства и поражали современников могуществом и роскошью. Почти непрерывно совершавшиеся в клюнийских монастырях богослужения, особенно продолжительные и торжественные литургии, требовали обширных репрезентативных храмов с обильным декором, драгоценной утвари, пышных облачений для священнослужителей.
Как реакция на светские умонастроения горожан и рыцарства и на обмирщение монастырей с начала XII века в Европе и в государствах крестоносцев в Палестине стали возникать новые монашеские ордена. Каждый из них рождался стихийно, по инициативе одного или нескольких объятых религиозным рвением и аскетическими стремлениями людей. Но в отличие от процессов в светской части общества это монашеское движение не оставалось неуправляемым. Папы быстро и с энтузиазмом откликались на появление орденов, утверждали их уставы и в дальнейшем направляли и контролировали их деятельность.
