Обеспечила Шартрскому собору и новые световые эффекты. Окна стен боковых нефов значительно удлинились, по сравнению с окнами зданий второй половины XII века. Заполненные витражами, они создают для аркад главного нефа цветной световой фон. Впечатление «сплошного света», достигнутое впервые в обходе хора церкви Сен-Дени, воссоздается в Шартрском соборе в огромных масштабах, в продольном корпусе, трансепте и хоре.
Эти идеи шартрского архитектора были немедленно подхвачены архитектором пятинефного собора в Бурже, строительство которого началось на год позже Шартрского собора. В разработке шартрских идей буржский архитектор обнаружил экстравагантную смелость и удивительную щедрость фантазии. Средняя часть хора и стены главного нефа имеют трехъярусную структуру, которая с возникновением Шартрского собора окончательно сменила в северофранцузской архитектуре раннеготическую четырехъярусную. Аркады этих стен в соборе Буржа еще выше, чем в Шартрском соборе. Они достигают 17 м при общей высоте главного нефа в 37 м. Соответственно высоки и прилегающие к главному боковые нефы, причем настолько, что сами имеют трехъярусные стены с собственным трифорием и верхним рядом окон, и вся эта структура видна в огромных проемах арок главного нефа. Зрителю, стоящему в главном нефе, композиция с ближними и дальними аркадами, трифориями и окнами видится многоярусной стеной. Так в соборе Буржа воспроизводится раннеготическая структура стен, но не реально, а в качестве оптической иллюзии, что вполне отвечает стремлению зрелой готики создавать впечатление иррациональности архитектурных построений. Стоит только впомнить выносную опорную систему собора XIII века, обеспечивающую впечатление взлета ввысь архитектурных форм, как бы неподвластных силе земного тяготения.
Романтическое решение архитектора Буржского собора не стало определяющим в готической архитектуре XIII века. Зодчие, строившие Реймсский и Амьенский соборы, предпочли «классический» вариант Шартрского собора с его более лаконичными и уравновешенными структурами. Но все же однажды, в кульминационной точке развития «классической» линии французской готики, в самом высоком ее сооружении, пятинефном хоре собора в Бове, начатом в 1247 году, идея буржского архитектора была воспринята. Не случайно композиция Буржского собора пришлась по вкусу архитектору, дерзновенно и, как потом оказалось, опрометчиво вознесшего своды на 48-метровую высоту. Аркада трехъярусной стены, ограничивающей среднюю, высокую часть хора, достигает 20 м. Стены прилегающих боковых нефов и обхода полигональной апсиды, тоже очень высокие и, как в Бурже, снабженные собственным трифорием и верхним рядом окон, хорошо видны в интервалах между неимоверно тонкими столбами внутренней аркады.14
Высота аркад росла и в предшествующих Бове «классических» соборах, аналогичных по своей структуре Шартрскому. В Реймсе она достигает, как в Бурже, 17 м, в Амьене— 18 м. Конечно, такой рост был неизбежен при все возрастающей высоте сводов (в Реймсе — 38 м, в Амьене — 42,5 м). Но росла не только абсолютная высота аркады главного нефа, но и ее относительная высота — за счет двух верхних ярусов. Если в Шартрском соборе ярусы аркады и окон одинаковы и между ними еще помещается трифорий, то в Амьенском соборе аркада равна по высоте трифорию и ярусу окон, вместе взятым. В соборе Буржа аркады главного нефа и хора заметно превосходят общую высоту двух верхних ярусов. Эта тенденция к повышению аркад главного нефа в эпоху, когда архитекторы стремились достигнуть все большей общей высоты здания, показывает, что в соборе зрелой готики увеличение проемов нижней аркады служило важнейшим средством для того, чтобы лишить зрителя такого надежного масштабного ориентира, как масштаб его собственного тела, и таким образом еще усилить впечатление безмерной высоты храма.
Конечно, говорить о высоте аркад главного нефа здания как о находке шартрского архитектора можно только в сравнении его собора с четырехъярусными нефами храмов второй половины XII века. В романской архитектуре, изобиловавшей всевозможными структурными вариантами, гигантские аркады главного нефа встречались еще в самых ранних зданиях той эпохи, как, например, в церкви Сен-Филибер в Турнэ, начала XI века. В эпоху высокой романики они стали особенно характерны для Бургундии (примерами могут служить собор в Отене и третья церковь монастыря Клюни) и Лангедока (церковь Сен-Сернен в Тулузе). Масштабы аркад заставляли зрителя и в тех церквах испытывать на себе могущество Божественной силы, пребывающей в храме. Но романские здания не были такими высокими, как готические. Как правило, их своды — за исключением третьей церкви в Клюни, где они поднялись более чем на 30 метров — не превышали 20 м. А главное, высокие проемы аркад сочетались там с тяжестью столбов и давящими массами камня верхних ярусов и свода, а также с темнотой нефа, скупо освещенного редкими маленькими окнами, либо вовсе их лишенного.
