Закругленные крылья трансепта в сочетании с хором, завершенным полукруглой апсидой, представляли собой модификацию трехконховой композиции только с кон- хами, более удаленными друг от друга благодаря нескольким промежуточным травеям в трансепте и хоре, и так же, как трехконховая композиция, пластически обогащали внешний облик здания. В том, что собор в Турнэ был провозвестником позднероманской архитектуры, убеждает и пятибашенный комплекс, воздвигнутый в зоне трансепта. Две пары башен, фланкирующих его крылья, сохраняют типичные для ранней и высокой романики четырехгранные формы, но они узки, высоки, многоярусны и сплошь прорезаны рядами длинных отверстий, то есть обладают существенными признаками позднероманской стилистики. Собор в Турнэ строился накануне наступления позднероманской эпохи и знаменовал собой переход от высокой романики к поздней. Поэтому, а не только из-за территориальной близости детали плана и структурная схема стены собора Турнэ были взяты в качестве образца нуайонскими архитекторами. О том, что четырехъярусная структура рождалась стихийно, в процессе перехода к поздней фазе стиля, как выражение формирующегося нового позднероманского вкуса, свидетельствует еще одно здание, возникшее в те же 30—40-е годы в самом Иль-де- Франсе, — хор скромной церкви аббатства Сен-Жермер-де-Фли, принадлежавшего диоцезу Бове. Как и в интерьере собора Турнэ, формы этого хора тяжелы и массивны, в полном соответствии со стилистикой высокой романики, но его архитектор не пожелал оставить пустой плоскость стены между ярусами эмпор и окон и прорезал в ней прямоугольные отверстия (позже замурованные). В отличие от архитекторов собора Турнэ и церкви Сен- Жермер-де-Фли, архитекторы Нуайонского собора, воспроизведшие четырехъярусные структурные схемы пятнадцать-двадцать лет спустя, уже вполне владели специфичным для поздней романики художественным языком.
Считается, что трансепт Нуайонского собора строился в 1160-е годы и не тем архитектором, который строил хор.7 Действительно, по сравнению с искушенным мастерством, обнаруживающимся в пропорциональном строе, ритмах и формах трансепта, нарядность хора выглядит бесхитростной. Высота трансепта более чем в два раза превосходит его ширину (21,5: 9,5 м), и общий вертикализм этой части здания еще подчеркивают его архитектурные членения. В завершениях трансепта восемь одиночных, тонких непрерывных тяг поднимаются от самой земли к восьми ребрам свода, разделяя стену на узкие, вытянутые в высоту отрезки, пропорциям которых соответствуют вписанные в них оконные проемы. Но столь же акцентированы и демонстративно многочисленны горизонтальные членения стен. Поскольку трансепт собора в Нуайоне, в отличие от послужившего ему образцом собора в Турнэ, однонефный и, следовательно, лишен эмпор, четырехъярусная структура стены не имеет в нем конструктивного оправдания. Однако архитектор трансепта сделал все, чтобы ее создать. В трансепте Нуайонского собора обнаруживается с исчерпывающей определенностью, что многоярус- ность стен во французской архитектуре этого периода была прежде всего художественной потребностью. Так, цокольный ярус трансепта разделен на два — нижний, с глухой стеной, украшенной рельефной слепой аркадой, и верхний — с окнами. Непосредственно над этими двумя ярусами проходит узкая лента трифория, а выше следуют два яруса окон, так что стена выглядит даже не четырех-, а пятиярусной. При этом обе системы членений, горизонтальных и вертикальных, образованы только узкими полосами темной каменной материи, они нужны лишь как решетка, скрепляющая между собой три яруса окон, два из которых представляют собой настоящие световые пояса. Единственный темный ярус трансепта, не считая цоколя, — это три- форий. По пропорциям и формам аркад он совершенно аналогичен арочным галереям, какие можно видеть на фасадах, фронтонах, апсидах и башнях позднероманских зданий, строившихся в то время вне Франции. Двуслойная оболочка существует в трансепте не только в ярусе трифория. Архитектор остроумно сделал двуслойными и расположенные выше окна. Их сдвоенные проемы образуют как внешнюю, так и внутреннюю оболочки трансепта. Одинаковой высоты, одних и тех же очертаний, они дублируют друг друга, разделенные узким пространством. Казалось бы, присущие архитектуре Нуайонского трансепта свойства — вертикализм, каркасность, легкость, бесплотность, двуслойность стен, наконец, люминизм — должны рассматриваться как готические признаки. Однако нетрудно заметить, что вертикализм как всего сооружения, так и большинства его форм, двойные оболочки, сводящие на нет плотную материю, и, главное, сама композиционная идея трансепта, заключающаяся в том, чтобы воздвигнуть друг над другом несколько ярусов аркад, принадлежали к наиболее типичным свойствам позднероманской архитектуры. Не было в ней только светоносности, которая имеет место уже в хоре Нуайонского собора и целиком определяет облик его трансепта. Но эта светоносность является в трансепте не самостоятельной находкой, а следствием того, что аркадная структура, составлявшая в других сооружениях, возникших вне Франции, наружную оболочку частей здания, здесь была перенесена в интерьер, и благодаря этому для нее открылись новые возможности — сделать аркады световыми ярусами.
Казалось бы, чертой, приближающей архитектуру трансепта к готике, следует считать преодоление изолированности ярусов, возникновение некоей идеи сквозного развития, объединяющего всю стену снизу доверху. Действительно, в отличие от хора, для которого характерны параллелизм ярусов и их разнообразие, в трансепте такая идея содержится. В каждом выше лежащем ярусе нарастают светосила, вытянутость пропорций и хрупкость форм. Так, колонки слепой аркатуры цокольного яруса довольно толсты, в трифории они тоньше, а в третьем ярусе достигают иглообразной тонкости. Объединяют всю структуру также ритм чередования полукруглых и стрельчатых арок и возрастание их числа в каждом следующем ярусе. Внизу, в отсеках между тягами, помещено по одному окну со стрельчатым завершением, выше — по три полукруглых арочки трифория, еще выше — два стрельчатых оконных проема, за которыми, благодаря двуслойности, виднеются еще два, наконец, вверху — почти сплошной пояс окон с полукруглыми завершениями. Однако эти изменения форм, ритма, очертаний очень тонки. Они предназначались искушенному вкусу человека, воспитанного на впечатлениях от романского искусства и остро чувствовавшего его ритмику и пропорции. Зритель, знакомый с готическими структурами, не видит в рядах арок развития единой темы, он склонен оценивать их как однообразные повторы и усматривать в такой структуре бедность арсенала форм. Оболочка трансепта обладает динамикой, но не целеустремленной, как в готических структурах, организующей и властно направляющей чувства зрителя, а беспокойной, будоражащей их частыми пересечениями линий, мельканиями темных и светлых полос, чередованием полукруглых и стрельчатых абрисов. Как и остальные явления позднероманской архитектуры, структура нуайонского трансепта отражала происшедшие во второй половине XII века изменения вкусов, воплощала потребность в более эмоциональном архитек турном образе, стремление драматизировать его посредством множественных архитектурных элементов, подвижных линий, светотеневых контрастов. В трансепте Нуайонского собора есть своя внутренняя логика, он представляет собой шедевр, но позднероманского, а не готического искусства. Это было предвосхищение готической эмоциональности, предчувствие близящейся готической эпохи, но не шаг к созданию готического стиля, так как поиски нового образа совершались в тех пределах, которые ставила им романская стилевая система. Превращения романского здания в готическое здесь не произошло. Этот путь непосредственно к готике не вел, что доказывают несколько других зданий, созданных под влиянием архитектуры трансепта Нуайонского собора.
