Из писаний Сугерия явствует, что он был не только создателем идейной программы и художественной концепции нового храма. В процессе его сооружения Сугерий решал и многочисленные практические задачи. Он разыскивал и нанимал мастеров всякого рода — строителей, скульпторов, витражистов, живописцев, златокузнецов, ювелиров. Притом, о каком бы виде работ ни шла речь, в его книгах повторяется подобно рефрену: «Я позвал самых опытных мастеров из разных областей». Один раз даже указано точно, откуда. Над золотым распятием «работали временами пять, временами семь златокузнецов из Лотарингии».24 Сугерий поступал так, конечно, по своему желанию, но в то же время и по необходимости. Стремясь построить храм, который бы сравнился с храмом св. Софии в Константинополе и заставлял бы вспоминать о храме царя Соломона, он хотел обеспечить строительство лучшими художественными силами. Эпоха предоставляла ему эту возможность. С расшатыванием замкнутого уклада жизни, с возрастающей подвижностью населения в конце XI века появились странствующие артели строителей и ремесленников. Огромный же запас впечатлений Сугерия, много ездившего как по делам короля, так и по делам церкви, позволял ему делать выбор. Но вместе с тем он был вынужден полагаться на художественные силы других областей, так как Иль-де-Франс не обладал сколько- нибудь ценной художественной традицией. О том, что в его собирании художественных сил и опыта с самого начала проявилась объективная и неумолимая «художественная воля» готики, ее принцип отбора и последующего синтезирования элементов, накопленных традицией, Сугерий, конечно, не мог догадываться. Однако в тот момент способность нового искусства ассимилировать многообразные художественные импульсы персонифицировалась в нем. Типология архитектуры и декора, иконографические программы, сами художественные формы, их особая элегантность, изысканность, можно сказать, элитарность несут на себе явственный отпечаток индивидуального вкуса заказчика, в котором преломились различные художественные навыки романских «школ».
В процессе перестройки храма Сугерий входил в вопросы и его финансирования, и обеспечения материалами. В добывании денежных средств и драгоценностей он проявлял большую изобретательность. Помимо использования главных источников доходов — от земель, принадлежавших аббатству, ярмарки, пожертвований паломников — он измышлял и другие способы, иногда не без лукавства. Так, желая украсить драгоценными камнями антепендиум алтаря, воздвигнутого над тем местом, где некогда был погребен св. Дионисий, он при большом стечении прелатов, феодалов, даже коронованных особ (очевидно, по случаю какого-то праздника) положил на алтарь свой перстень, после чего все присутствовавшие последовали его примеру. «Можно было видеть, — писал Сугерий, — как короли, принцы и другие выдающиеся люди снимали кольца с пальцев рук и приказывали, из любви к святым мученикам, чтобы золото, камни и драгоценные жемчужины были вставлены в антепендиум. Подобным же образом архиепископы и епископы клали туда даже кольца своей инвеституры…» 25
