В согласии с романским принципом разделения здания на неоднородные компартименты с различной организацией пространств и архитектурных масс трактовано и западное завершение храма в целом.
Нартекс и фасад составляют вместе самодовлеющий, замкнутый в себе комплекс, подобный каролингскому вестверку, укрепленному, неприступному с виду и действительно выполнявшему оборонительные функции сооружению.
Зубцы, увенчавшие фасадную стену церкви и стены нартекса, должны были сделать еще более наглядной обособленность комплекса и еще более настойчивой ассоциацию с вестверком.
Быть может, Сугерий сознательно стремился повторить в новом здании некоторые формы каролингской базилики, чтобы предотвратить упреки в посягательстве на старое здание, которое не только служило вместилищем реликвий, но и само было своего рода реликвией, поскольку, как тогда думали, его построил Карл Великий, а освятил Христос.
Следует также сказать, что создание комплекса, способного служить защитой от возможного вражеского нападения, было действительно оправдано в эпоху Сугерия, когда на территории домена не утихали феодальные усобицы и велась ожесточенная борьба короля с феодалами.
Сам Сугерий писал, что зубцы на фасаде могли пригодиться при обороне от врагов.
Недаром перед фасадом существовал и ров. Укрепленный комплекс в западной части здания не был явлением уникальным для того времени. Так, аббатства Монмажур и Сент-Оноре имели в качестве западного завершения донжоны.
Нартексы имели нормандские церкви в Кане, фасады которых послужили образцами для фасада церкви Сен-Дени. В церкви Сен-Пьер в Муассаке нартекс, построенный в начале XII века, как и в Сен-Дени, был увенчан зубцами. Двухэтажный нартекс с фасадом получил и парижский собор, хотя он начал строиться на несколько десятилетий позже церкви Сен- Дени.
Во всяком случае, трактовка западного завершения храма Сен-Дени в целом не была новаторской, напротив, была традиционной. Принципиально новое появилось только в характере самой фасадной стены — в ее структуре, архитектурных формах и скульптурном декоре.
К сожалению, нынешний вид фасада не производит большого эстетического впечатления и не дает представления о его художественных достоинствах. На протяжении столетий облик фасада постепенно обеднялся и искажался. Еще в XVI веке скульптуру фасада повредили гугеноты, бросавшие в статуи камни.
В 1771 году все статуи порталов и рельеф бокового южного тимпана были упразднены. Тогда же исчезли и каменные балки со скульптурными фризами под тимпанами, а центральный портал лишился трюмо, столба, разделявшего дверной проем, украшенного статуей св. Дионисия.
В 1794 году были отданы в переплавку бронзовые двери порталов с эмалевыми пластинами, на которых были изображены сцены из Ветхого и Нового заветов. Архитектуре фасада нанесла большой урон неквалифицированная реставрация, производившаяся в 1830—1840-х годах архитектором Дебре.
Так, верхние ярусы и шпиль северной башни, пострадавшей от молнии в 1837 году, были восстановлены в слишком тяжелом камне; в результате этого появилась опасность, что башня рухнет, и ее пришлось разобрать. Был также уничтожен треугольный фронтон между башнями с двухметровой статуей св. Дионисия.
Верхний ярус башни произвольно надстроили баллюстрадой, зубцы наверху фасада сделали слишком широкими и короткими, в сравнении с тем, как они выглядят на старых гравюрах, окна и порталы расширили, с оконной розы сбили скульптурный декор. Следует также сказать, что за истекшие столетия уровень почвы перед фасадом поднялся более чем на метр. Порталы, оказавшиеся укороченными, утратили прежнюю стройность и вертикализм.
Но несмотря на все утраты и деформации, фасад все же дает возможность судить о целях, которые ставили перед собой заказчик и архитектор, а также о том, какой материал художественной традиции и современного им искусства они использовали и каким образом его трансформировали в своем произведении.
Уже нервюрные своды и столбы, обставленные полуколоннами, в нартексе позволяют предполагать, что зодчие, строившие его, были связаны с нормандской архитектурой. В отношении фасада эта связь совершенно очевидна.
Его композиционная схема прямо заимствована из нормандской романской архитектуры второй половины XI века. Он близок к фасадам церквей двух больших аббатств — Сент-Этьен и Сент-Трините в Кане. У этих церквей западные грани башен находятся в одной плоскости с фасадной стеной.
Фасад предстает как единый, огромный квадратный экран. Он имеет ясную, логичную структуру, находящуюся в соответствии с внутренней структурой здания, расположенного позади него. Система членений фасада является как бы отображением на плоскости основных членений храмового пространства.
По вертикали нормандский фасад разделен выступающими из плоскости контрфорсами на три широких полосы. Они соответствуют трем нефам церкви. В каждой из них имеется по порталу. Боковые полосы находят непосредственное продолжение в башнях.
По горизонтали нормандский фасад также расчленен на три части, соответствующие трехъярусному членению стены главного нефа на пояс аркад, пояс трифория (в церкви Сент-Трините) или эмпор (в церкви Сент-Этьен) и пояс окон. В каждом из ярусов фасадной стены располагаются окна, своими очертаниями подобные очертаниям порталов; притом композиции из трех окон в средней части фасада как бы повторяют в уменьшенном виде всю трехпортальную группу.
