Часто очаги, печь-каменка и плита не разделялись между собой, а оставались в одном узле, вокруг которого компоновались различные жилые помещения. Этот тип планировки жилой риги, в противоположность вышеприведенному, не отделяет резко рэхэтубу от жилых комнат; напротив, помещение рэхэтубы все больше благоустраивалось и использовалось как основное жилое помещение. Но вместе с тем она служила по-прежнему кухней и столовой для семьи, а также для искусственной сушки хлеба. Здесь выполнялись все хозяйственные работы и зимой частично готовился корм для скота. Таким образом, рэхэтуба являлась как бы производственным помещением и потому содержалась в меньшей чистоте, чем остальные жилые комнаты. Из просторных сеней отдельные входные двери вели в рэхэтубу и в общую большую жилую комнату, что позволяло гостям миновать менее чистое помещение рэхэтубы и попадать прямо в общую (парадную) жилую комнату, внутренней обстановке и убранству которой уделялось большое внимание. Из этой просторной комнаты двери вели в два небольших помещения, которые в большинстве случаев служили спальнями. Как показывают приведенные примеры, в зависимости от количества помещений и их планировочной композиции жилые риги можно разделить на шесть основных характерных типов. Все эти типы являются как бы определенными этапами развития жилой риги, т. е. тип является наиболее древним, тип VI наиболее поздним. С другой стороны, каждый из этих типов отражает имущественное состояние его владельца. В то время как у зажиточной части крестьян жилище в своем развитии прошло несколько ступеней, жилище бедноты оставалось на прежнем примитивном уровне. В начале XX века архитектура эстонской деревни представляла пеструю и противоречивую картину. Среди огромного количества лачуг безземельных и батраков, жалких и полуразвалившихся домов бедняков выделялись отдельные богатые дома кулаков — «серых баронов», и на этом общем фоне красовались роскошные дворцы помещиков. Сельская буржуазия, будучи тесно связана с капиталистическими элементами города, строила свои отдельно стоящие от жилой риги жилые дома на городской лад, с большими окнами и богато обставленными комнатами. Такие дома, обшитые с наружной стороны тесом, покрашенные в желто-коричневые тона, с крышами, покрытыми щепой и гонтом, представляли собой подражание домам помещиков и пасторов или «модной» дачной архитектуре. По контрреволюционной земельной реформе, буржуазным правительством Эстонии с 1919 по 1930 год, землей наделялись в первую очередь участники антисоветской интервенции, семьи кулаков и спекулянтов. Стала процветать спекуляция землей, что приводило с каждым годом к увеличению числа безземельных. В результате буржуазной «земельной реформы» 1919 года в Эстонии образовалась особая группа крестьян — новопоселенцы, получившие так или иначе землю. Эта группа разделялась на бедняков, середняков и кулаков. Новопоселенцам обычно предлагалось строить по стандартным типовым проектам, где игнорировался национальный характер архитектуры. Широко практиковалась продажа земельных участков новопоселенцам вместе со стандартным, типовым домом. Но цена таких домов вместе с землей была высока, и бедняки не могли их покупать. Строить дом бедному крестьянину было также не легко, так как лес принадлежал буржуазному государству, которое им спекулировало. В большинстве случаев архитектура жилых домов новопоселенцев была маловыразительной, стандартной и космополитичной. Только у некоторых поселенцев, которые строили свои дома по собственному замыслу и использовали при этом прогрессивные традиции народной архитектуры, жилые дома имели более выразительный облик. Богатые новопоселенцы придавали своим домам внешнюю претенциозность, стремясь этим выделить и подчеркнуть свою зажиточность. Такие дома имели вычурные крыши, пестро остекленные террасы, крыльца, эркеры, мансарды и т. д. За 20 лет существования буржуазной Эстонии в ней сменялись различные архитектурные моды и течения. Эти многочисленные формалистические течения отрицали и душили развитие национальной архитектуры. Модно было строить в духе архитектуры Западной Европы и Америки. К этой «модной» космополитической архитектуре в первую очередь стремилась зажиточная часть деревни. В то время как кулаки строили себе роскошные дома с прудами и английскими садами, подавляющее большинство трудящихся деревни вынуждено было жить в старых жилых ригах или в курных избах — саун и работать в тяжелой кабале у кулаков. Яркий контраст между хижинами бедняков и домами зажиточных крестьян и кулаков отражал те глубокие классовые противоречия, которые существовали в буржуазной Эстонии. В народном зодчестве Эстонии ярко проявилась любовь народа к своей родной природе. Эта черта отразилась в глубокой связи народной архитектуры с природой, в любви народа к зеленым насаждениям, в изумительном умении использовать любое дерево, любой кустарник и цветок, чтобы украсить ими свое жилище.
