Сохранившихся собственно мусульманских архитектурных памятников в Испании невелико, что обязывает обобщения и параллели делать с осторожностью. Говоря о генезисе, логично вспомнить, откуда шло завоевание Пиренейского полуострова и от имени кого первое время управлялся аль-Лндалус, с кем он, и обретя независимость, удерживал контакты.
Это Арабский халифат, вначале Омейядов со столицей Дамаском, а с 750 г. — Аббасидов, вскоре перенесших столицу в Багдад. Не вызывает сомнений, что даже провозгласивший самостоятельность и непрерывно ее укреплявший аль-Андалус все равно долго оставался под культурной эгидой халифата. Вспомним, какое облагораживающее, ведущее к утонченности влияние оказал на местный двор и знать эмигрировавший из Багдада Зириаб!
И тем не менее для главного культового сооружения ислама в Испании — Большой мечети в Кордове, по крайней мере, старой ей части, «не найдено пока никакого прототипа, хотя сеть кое-какие реминисценции омейядских и сирийских построек». Между тем подковообразная арка применялась еще вестготами, а постановку арок одна на другую могли подсказать оставшиеся от римской эпохи акведуки.
Когда при очередном расширении той же мечети для ее украшения пригласили византийских мастеров, это вполне можно истолковать как стремление к эмансипации от художественных норм Багдада. Еще много позже в Альгамбре не окажется «ничего напоминающего систему расположения дворов и залов в омейядских и аббасидских дворцах».
Гораздо нагляднее связи с Северной Африкой. Крупнейшая мечеть всего Магриба — в Кайруане (Тунис; 836 г. с последовательными достройками) размерами 17-нефного молитвенного зала, обилием колонн, которые почти все заимствованы, весьма родственна кордовской. Однако здесь ясно выражен за счет ширины и высоты осевой неф, чего нет в Кордове. Подковообразные арки начинают приобретать стрельчатость.
Данная тенденция, продолжаясь в магрибском зодчестве, привела к тому, что былая форма подковы ощущается только в основании арки, как это в Большой мечети города Алжир (1096) или мечети Кутубийя в Марракеше (Марокко; 1153). Кроме того, в обеих только что названных, да и у целого ряда других, пространство развернуто в ширину, а не в глубину, опорами же вместо колонн служат пилоны.
Конструкция купола на перекрещивающихся арках, подобная памятникам Кордовы и Толедо, довольно часто применялась и в Магрибе. По то, чем образован, например, купол Большой мечети в Тлемсене (Алжир; XI-XII вв.) — двенадцать тонких дуг-нервюр — представляет собой несколько иную, более легкую и подчеркнуто ажурную структуру.
Что касается сталактитовых куполов, то они даже в самом богатом исполнении (марокканские мечети Каравайин в Фесе, IX-XI вв.; Большая в Таза, ХІІ-ХЇН вв.) все же уступают альгамбрским.
Всего определеннее аналоги аль-Андалуса с Магрибом в минаретах, которые там и там квадратной формы. Минарет мечети Хасана в Рабате (конец XII в,) не только этим, но и завершением, и убранством весьма схож со своей севильской современницей, также сооруженной Альмохадами — Ла Хиральдой.
«Андалусская культура, все время оставаясь родственно связанной со своей восточной родоначальницей, постепенно осознавала свою силу и своеобразие… С другой стороны, она сумела,., добиться за пределами мусульманского мира такого признания, чтобы,., влиять на эволюцию европейской мысли и знания в столетия, предшествовавшие Ренессансу».
Ученые единодушны в том, что «Испания служила каналом, по которому проникали… элементы более высокой культуры, как материальной, так и духовной», взаимодействуя «со схоластической философией, романским искусством, медициной школы Монпелье, лирикой трубадуров и мистической поэзией Данте».
Роль упоминавшейся толедской школы переводчиков была такова, что Э. Ренан делил на два периода — до нее и после нее — историю средневековой науки. «Вес знаменитые греки перешли по этому арабскому мосту в Европу: Аристотель, Эвклид, Птоломей, Гален, Гиппократ; со всеми ними до эпохи Возрождения знакомились только в латинских переводах с арабского».
Как без Аверроэса не было бы учения Фомы Аквинского, так без «Ожерелья голубки» Ибн Хазма — куртуазной любви, без заждаля — поэтической формы и образов, культивировавшихся трубадурами, без сборника восточных сказок Педро Альфонса — западноевропейской новеллы, в том числе Бокаччо.
