Среди этих работ была самой значимой, поскольку воплотила в себе некоторые новые стилистические и градостроительные тенденции. Ее автор архитектор М.Д. Быковский, начав свою карьеру в 1830-х годах с создания крупного подмосковного ансамбля Марфино в стиле английской готики, в 1840-х годах создает свой очень своеобразный вариант псевдорусского стиля, в котором и возведено большинство его церковных построек. Любопытно, что поворот к национальным мотивам в его творчестве произошел после заграничной поездки 1838-1839 годов по Европе. Беседы с крупнейшими представителями европейского позднего классицизма К.Ф. Шинкелем, Лео фон Кленце, Ж. Гитторфом и другими, по его собственным словам, «положили в нем начало критического анализа».
Особенное впечатление на него произвела поездка в Италию. В Риме совершился переворот его мировоззрения, заставивший искать свой путь в архитектурном творчестве. «Не части копируй, а пойми дух, в котором здания древних воздвигаются, пойми их способы производить такие величественные здания, олицетворять так сильно их понятия. (…) как все произведения древних прекрасны и величавы», — писал он из Италии. Отпечаток итальянской архитектуры несут в себе и все его постройки в русском стиле, наделенные чертами регулярности, присущими русскому классицизму
(причем в его завершающей стадии с элементами сухости и рационализма), и стилизованными формами древнерусского зодчества, в котором, помимо черт, ведущих свое развитие, как в то время считали, из Византии и, таким образом, связанных с Римом, виделись в то время и готические черты. Все это и было воплощено в архитектуре колокольни Страстного монастыря. К чертам, роднящим градостроительное решение М.Д. Быковского с ансамблевой застройкой Невского этого времени, стоит отнести постановку колокольни по красной линии Страстной площади, в центре ее северной стороны. Такое решение вносило симметрию и регулярность в ансамбль всей площади, подсказывало пути ее дальнейшей реконструкции. В то же время колокольня Страстного монастыря продолжала традиции древнерусских надвратных церквей, традиционно отмечавшими собой вход на монастырскую территорию. Надо сказать, что прием постановки строившихся в те годы колоколен по красным линиям улиц был очень распространен. Примером может служить и огромная пятиярусная колокольня Симонова монастыря, созданная архитектором
Краткая характеристика процесса переосмысления ансамбля исторического центра Москвы в николаевское время показывает, как в профессиональном и общественном сознании место античного наследия постепенно занимали древнерусские архитектурные памятники. Толчком к этому послужило осознание греко-римской античности как народного и национального культурного феномена. Понятия «народности» и «национальности» стали главным импульсом к развитию русско-византийского стиля К.А. Тона, оказавшему огромное влияние на развитие русской архитектуры 1830-1850-х годов и последующего времени. При этом рациональный, основанный на изучении античных сооружений, творческий метод зодчих практически не изменился, хотя они стали использовать новый материал для стилизации. Это сделало произведения николаевского времени достаточно компромиссными в художественном отношении. Тем не менее, пройденный русской архитектурой тех лет этап первого непосредственного знакомства с русской допетровской архитектурой и попытка постичь глубинные закономерности ее особой эстетики оказались очень плодотворными для понимания и развития национального стилеобразования в целом.
