Тот факт, что из всего многообразия фасадных композиций, созданных французской романской архитектурой, в Сен-Дени выбрали нормандский вариант, не был случайностью. Отчасти это объясняется территориальной близостью королевского домена к Нормандии. Кроме того, Сугерий должен был хорошо знать нормандскую архитектуру, так как в молодости он по поручению тогдашнего аббата Сен-Дени в течение нескольких лет, с 1107 по 1112 год, управлял одним из владений монастыря, Берневалем, находившимся в Нормандии. Известно также, что, будучи аббатом, Сугерий относился с большим почтением к английскому королю Генриху I, восхищался его системой управления государством и часто играл роль посредника между ним и Людовиком VI в их конфликтах.31 В этой связи немаловажно, что церкви в Кане возникли как символы и даже, можно сказать, образы королевской власти. Аббатства Сент-Этьен и Сент-Трините были основаны нормандским герцогом Вильгельмом и его женой Матильдой в конце 50—начале 60-х годов XI века, то есть за несколько лет до того, как Вильгельм стал королем Англии й получил прозвище Завоевателя. Учреждение этих аббатств было актом самоутверждения и выражением амбиций властителя, готовившегося к смелому и масштабному предприятию. Насколько тесно связывал Вильгельм Завоеватель аббатства в Кане со своей личностью и своей государственной деятельностью, показывает тот факт, что он завещал похоронить себя под одной из башен церкви Сент-Этьен.32
Строительство церквей было завершено к 1080 году, когда характер новой власти уже определился. Суровой силой, которой веет от их облика, и рациональностью структуры эти церкви красноречиво свидетельствовали о твердом и разумном правлении английского короля, об организованности и порядке, воцарившихся благодаря ему на континенте и на островной территории.
Подобным же символом французской королевской власти в период ее усиления должна была стать церковь аббатства Сен-Дени, идейного и политического оплота капетингов. Поэтому вполне естественно, что Сугерий, размышляя о том, как она должна выглядеть, обратился к нормандским храмам. Их идейное значение и образный смысл были ему наверняка понятны.
Однако при всей композиционной близости к нормандским образцам фасад церкви Сен-Дени производит иное впечатление. Его облик определяют новые черты. Первое, что бросается в глаза при его сопоставлении с нормандскими фасадами, — это гораздо ббльшая весомость и рельефность форм. Мощные профилированные контрфорсы, сильно выступая вперед, нарушают плоскостность фасадной стены, заставляют ощутить тяжесть и пластику архитектурных масс. Плоскости противодействуют не только выступы, но и проемы порталов, широких и глубоких, и окон, более многочисленных и имеющих ббльшие размеры, чем на нормандских фасадах. Контрфорсы, чередуясь с проемами, создают сильные контрасты светотени, динамизирующие фасадную стену. Впечатлению подвижности способствует и система членений фасада. Ярусная структура фасада церкви Сен-Дени соблюдена не с такой ригористической четкостью, как в нормандских фасадах. Разделяющие ярусы карнизы в средней части фасада расположены выше, чем в боковых. Эти смещения пронизывают всю композицию сложным качающимся ритмом. Его дополняют сквозные потоки движения, идущие снизу вверх. Проемы боковых частей фасада гораздо более вытянуты в высоту, чем в средней части, притом от яруса к ярусу они становятся длиннее. К тому же оконные проемы и порталы боковых частей имеют стрельчатые завершения, тогда как центральный портал и окна над ним — полуциркульные. Движение вверх идет в средней части медленно, и, наконец, его полностью останавливает оконная роза. В боковых частях от подножия к верхним ярусам, напротив, все нарастает вертикализм, так что боковые части «обгоняют» среднюю, и башни, в нормандских фасадах надстроенные над фасадной стеной, здесь, кажется, вырастают прямо из земли.33 «Качания» карнизов и восходящие с разными скоростями токи не только динамизируют, но и объединяют всю композицию фасада более надежно, чем спокойно и равномерно следующие друг за другом ярусы фасада и башен нормандских церквей, где каждый ярус оставался внутренне статичным и самодовлеющим. Аддитивный принцип, неотъемлемый от нормандской, как и вообще от всей романской архитектуры, на фасаде церкви Сен-Дени расшатывается, уступая место новому стремлению — к возможно большей взаимосвязи и взаимозависимости элементов фасада. Важнейшим средством осуществления этого стремления становится появляющийся здесь мотив оконной розы. Хотя и небольшая, и расположенная высоко, почти под самым фронтоном, она приковывает взгляд своей отличной от остальных элементов круглой формой, заставляя поневоле соотносить с ней все формы и линии фасада. Взгляд зрителя, созерцающего нормандский фасад, скользит вдоль его плоскости, нигде не задерживаясь. Отсюда возникает впечатление холодной бесстрастности нормандских фасадов. В фасаде же Сен-Дени роза создает некий кульминационный пункт всей фасадной композиции, благодаря которому она воспринимается как единое целое.
Таким образом, в противоположность трезвой логике, статичности, аскетичному лаконизму нормандских фасадов отличительными свойствами фасада церкви Сен-Дени становятся полнокровность форм, богатство ритмов и зрительная целостность, неразделимость всей системы.
Эти свойства предопределяют обилие скульптурного декора. Здесь фасад Сен-Дени полностью расходится с нормандскими образцами, совершенно лишенными скульптуры. Он выглядел украшенным, нарядным. Уже сам мотив розы помимо композиционного имел большое декоративное значение. К тому же ее окружность была украшена лиственными орнаментами, бюстами и масками.34 Но основной сферой скульптуры явились — в соответствии с романской традицией — порталы. Только скульптуры на них было гораздо больше, чем на любом романском портале, и ее ансамбль был намного сложнее и стройнее. Новизна структуры, иконографической системы и пластических форм скульптурного декора составляет, быть может, самую существенную особенность фасада церкви Сен-Дени.
