Удивительно своеобразный архитектор — Джузеппе Самона (1898-1983 гг.) в своих последних работах ставит задачу обновления памяти античного искусства современными средствами выражения. Его архитектура не остается равнодушной к историческому стилевому накоплению того места, в котором она располагается. Более того, за счет кропотливой проработки архитектурных форм, здания Самоны в городском контексте приобретают значение топкое, посредническое, которое сторонится пространственных сложностей.
Тенденция историзма, начатая в творчестве Самоны в 60-х годах (Национальная библиотека, здание парламента в Риме 1967 г.), продолжается в конкурсных проектах крупномасштабных комплексов и достигает максимальною звучания в постройках Итальянского банка в Падуе — 1968 — 1974 гг. ив театре Шакка в Агридженто — 1974-1981 гг. В этих работах он снова возвращается к теме традиции в современной архитектуре, которой он еще в 1929 году посвятил монографию Традиционность и интернациональность в архитектуре.
Самону часто упрекают в том, что он работает на противоречиях. Например, структура его наиболее известных работ составлена между историчностью и антиисторичностью, стремлением к форме и распадом синтаксиса.
Здание Итальянского банка в Падуе (1968-1974 гг.) характеризуется одновременно современной, функционалистской структурой и многими фрагментами, напоминающими классические мотивы. Один из фасадов здания решен под влиянием средневековых замковых форм, особенно в венчающей части, где сквозные маленькие арочки позволяют проводить полную аналогию с зубчатым орнаментом Гибеллинов. Здесь столкновение между композицией и ее классическим двойником, между требованием скрыть классическую роль формы и необходимостью преодолеть ее противоречия раскрывает внутреннее напряжение архитектуры здания.
Театр в Шакка (Sciacca) представляет собой ансамбль из трех закопченных фигур: усеченный конус и усеченная пирамида примыкают к противоположным сторонам одного громадного параллелепипеда, который вмещает в себя сценическую коробку. Как и в банке Падуи, здесь закопченность форм здания замаскирована сумбуром намеков, вызывающих в памяти разные ассоциации. Вход, напоминающий триглиф, длинные наружные ступени, навеянные храмами майя, фрагменты из собственной культурной биографии Самоны свидетельствуют о возврате в мир утерянной совокупности, воскрешенной в атмосфере, лишенной ностальгии, — пишет Тафурн.
Эти сооружения доказывают мастерство архитектора Самоны, который с необыкновенным изяществом смог создать и развить свои персональные архитектурные формы выражения, используя обычные материалы и современную технику.
