Отличие состоит уже в том, что в этой части хора над нижними аркадами возвышаются эмпоры, как в соборе Санлиса, и тоже с пустыми, без аркад, проемами. Но архитектор Нуайонского хора ими не ограничился и ввел между эмпорами и верхними окнами еще один ярус. Правда, он лишь намечен полосой слепой аркатуры, представляющей собой как бы чертеж трифория на стенной плоскости. Благодаря добавлению лишней полосы горизонтальные линии в хоре настойчиво привлекают к себе внимание. Полосы ярусов в хоре доминируют над его вертикальными членениями как благодаря своей множественности и акцентированности, так и благодаря тому, что вертикальные элементы структуры хора, составляющие его зримый каркас, графическое и пластическое выражение его конструкции (опоры нижних аркад, тяги, восходящие к сводам, ребра сводов) становятся здесь менее выразительными, чем в Сансском и Санлисском соборах. Колонны, несущие аркаду в полукружии хора, необычайно широко расставлены и так тонки, что вызывает удивление их способность держать стену и свод. Собранные в пучки тяги также хрупки и тонки, кроме того, их многократно перепоясывают профилированные кольца, которые противодействуют вертикальной устремленности тяг, вторя горизонтальным линиям ярусов, а главное сводят на нет роль тяг как проводников тектонических сил и превращают их в декоративный мотив. Пучки тяг кажутся легкими связками бамбуковых палок.
В хоре много и чисто декоративных деталей: профилированные карнизы между ярусами, нарядные, тоже профилированные обрамления стрельчатых проемов эмпор, прихотливый узор трилистных арочек слепого трифория. В хоре Нуайонского собора преследовались совсем иные художественные цели, чем в архитектуре Сансского и производного от него Санлисского соборов. Там стены и своды воспринимаются как единая система силовых линий, здесь внутренняя стена здания понята как сплошная оболочка, и целью архитектора становится оживление ее подвижными горизонтальными и вертикальными линиями и орнаментальными абрисами, обеспечивающими впечатление ее легкости и нарядности. Нетрудно заметить, что в характере декоративных мотивов Нуайонского хора и в их изобилии, в боязни пустых плоскостей, как и в самой многоярусности стены, есть существенное сходство с явлениями позднероманской архитектуры соседних стран. Но там подобную трактовку стены можно видеть главным образом снаружи здания, нуайонский же архитектор организовал так его внутреннюю оболочку.
Обращение архитектора нуайонского хора к позднероманской архитектуре не помешало ему воспроизвести одно из важнейших завоеваний предшествующего периода, достигнутое в хоре церкви Сен-Дени, — светонос- ность внутренней оболочки здания. В нуайонском хоре даже нижние ярусы, капеллы и эмпоры, имеют многочисленные и довольно большие окна, в верхнем же ярусе окна велики, как нигде в предшествующей архитектуре, и тесно поставлены; их разделяют только узкие простенки, в которые упираются пяты свода. Кроме того, верхние окна мало углублены, и впечатление их приближенности к передней плоскости стены еще усугубляется тем, что их подоконники сильно скошены, и консоли колонок, окаймляющих оконный проем, как бы сползают вдоль них, а сами колонки, как и те, которые обрамляют проемы эмпор, маскируют толщину поперечного среза стены. Все это содействует впечатлению тонкостенности внутренней оболочки хора, ее легкости, пронизанности светом.
Однако архитектура хора явилась в Нуайонском соборе лишь прелюдией к дальнейшему развитию концепции четырехъярусной стены, которое осуществилось в трансепте и главном нефе. В отличие от соборов в Сансе и Санлисе, собор Нуайона включает в себя довольно сильно выступающий однонефный трансепт с полукруглыми завершениями крыльев. Непосредственным образцом для такого плана послужил собор в Турнэ. Этот город находился в пределах графства Фландрии, но в период, предшествовавший строительству Нуайонского собора, Турнэ и Нуайон составляли один диоцез, управлявшийся епископом Нуайона. Правда, в 1146 году Людовик VII вынужден был разделить диоцез на две самостоятельных епархии, так как горожане Турнэ не желали признавать над собой власть короля, которую он стремился утвердить, чтобы взять под свой контроль устье Шельды. Но заимствованию художественных идей это разделение не помешало. Как раз в 30—40-е годы строились продольный корпус и трансепт собора в Турнэ с четырехъярусными стенами главного нефа и трансепта. Таким образом, из Турнэ нуайонскими архитекторами были заимствованы не только очертания трансепта, но и четырехъярусная структура стен высокой части храма, хотя архитектурные формы внутренней оболочки собора Турнэ не могли представлять интереса для нуайонских архитекторов, работавших во второй половине XII века. Эти формы еще всецело принадлежали высокой романике. Стены в соборе Турнэ толсты, устои тяжелы, массивны, галереи эмпор и трифория приземисты. Кроме того, главный неф имел в XII веке деревянное покрытие.
