В очертаниях центрального ризалита прослеживается влияние барокко, однако крупный масштаб, лаконизм объемного решения, строгость ордерных форм знаменуют торжество «палладиева вкуса». Планировка подчинена строгой геометрии и симметрии. Вдоль главного фасада — анфилада парадных залов; коридором соединены классы, служебные помещения, квартиры персонала, церковь (на оси заднего корпуса). Центральный «циркуль» был отведен под спальни учеников. Проектирование вестибюля относится ко времени реорганизации Академии в 1820-е гг.
Еще только начато изучение деревень и сел как целостной среды, в которой духовная и хозяйственная жизнь, природа, архитектура, обычаи и образ жизни спаяны воедино. В рассматриваемое время эта среда почти не ощущала влияния города, впрочем, уже в конце XVIII в. делались попытки социального и, соответственно, архитектурного усовершенствования крестьянской жизни. Такую попытку предпринял, например, в своей подмосковной усадьбе известный просветитель екатерининской эпохи Н. И. Новиков.
Образ России этих лет будет неполон, если не упомянуть ее дороги с мостами и полосатыми верстовыми столбами. Не случайно лошадь — постоянный «герой» скульптурных монументов, а тройка — поэзии классицистической эпохи. С этим связан особый слой среды — почтовые станции и «ямы», т. е. села, жители которых занимались извозом. Манежи, конюшни, каретники, конные дворы занимали важное место в городах и усадьбах.
Большое значение имело водное сообщение. Без его учета непонятны ни характер организации прибрежных территорий в речных городах, ни архитектура петербургских набережных с многочисленными спусками к воде — к лодкам, которые со времен Петра I стали городским транспортом.
Этот беглый очерк далеко не исчерпывает ни средовых характеристик городов и сел, ни типов соотношений между человеческими сообществами и их пространственным бытием (упомянем такие типы, как «монастырь», «гарнизон», «завод» и «заводская слобода»), лишь напоминает о сложности процессов, скрытых под известной формулой «социальные предпосылки архитектуры».
