«Кто сильно вжился в жизнь римскую, тому после Рима только Москва и может нравиться», — считал Николай Гоголь. Москва, хотя и уступала Петербургу по количеству населения, была исторически сложившимся центром страны, традиционно притягивающим к себе жителей. Как и Петербург, Москва быстро росла в первой половине XIX века и даже опережала столицу в динамике роста населения. Росла и ее территория. Хотя административной границей по-прежнему считался Камер-Коллежский вал, город перешагнул за нее, и окрестные села быстро приобретали черты городской территории, что заставляло городские власти заботиться об их планировке, охране, пожарной безопасности.
Важнейшим событием для Москвы первой половины XIX века стала Отечественная война 1812 года. Если для Петербурга эта дата была в большей степени духовно-значимой символической чертой, после которой в архитектурный облик центра столицы вошли величественные, триумфальные сооружения, символизирующие славу русского оружия, для Москвы 1812 год стал действительным рубежом, который знаменовал полное обновление древней столицы Русского государства. Пожар Москвы уничтожил 2/3 всех зданий города, некоторые части города сгорели фактически дотла, более всего пострадал городской центр. Для скорейшего восстановления города после Отечественной войны и организации работ по благоустройству в 1813 году была создана Комиссия для строения города Москвы, просуществовавшая до 1843 года. Как и в задачи Петербургского Комитета, в задачи Комиссии входили работы по упорядочению плана Москвы, разработка проектов жилых домов, создание и утверждение проектов крупных общественных сооружений, мероприятия по планировке и благоустройству города.
В сравнительно короткий срок город в значительной степени обновился, и это не могло не радовать современников, еще не забывших страшного опустошения, принесенного пожаром. Как описывал Москву П.Ф. Вистенгоф в 1842 году: «…взор ваш теряется в громаде огромных зданий, перемешанных с маленькими домиками, над которыми попеременно возвышаются золотые главы соборов и монастырей и высокие шпили древних московских башен, этих безмолвных свидетелей вековых событий, пронесшихся над славным городом, который, не раз разрушенный, восставал из своего пепла, и наконец опустошенный страшным пожаром 12 года, преданный огню и истреблению собственною рукою своих граждан, не хотевших, чтобы любовался им гордый завоеватель, снова роскошно цветет теперь довольный, прекрасный, обновленный щедротами Александра и украшенный Державною волею благопромыслительного Николая». Впрочем, необыкновенная на взгляд европейца новизна древней Москвы, одновременно и удивляла заезжих иностранцев. Юный сын баварского художника, путешествовавшего по России в 1839 году, записал в своем дневнике: «Наши ожидания относительно старых зданий, которые мы надеялись найти, увы, не оправдались. Хотя улицы этого города до сих пор узкие и кривые, они застроены совсем новыми, часто очень красивыми дворцами и домами, ни один из которых не старше пожара Москвы».
Стоит подчеркнуть, что градостроительное закрепление и оформление столь привычной нам радиально-кольцевой структуры плана Москвы произошло именно в период послепожарного восстановления города, когда было завершено создание Бульварного и благоустроено Садовое кольцо, а на пересечении с ними основных радиальных улиц появились площади. Как и в Петербурге, в рассматриваемый период в Москве шло завершение ансамбля административного центра города. Был построен целый ряд крупных общественных зданий, сразу придавших центру города качественно иной масштаб и большую репрезентативность: Манеж (1817-1825), Торговые ряды на Красной площади, здание Присутственных мест, создан ансамбль Театральной площади (1821-1825), здание Опекунского совета (1823-1826), Московский университет, восстановленный в 1817-1819 годах. Хотя в проектировании отдельных сооружений Москвы принимали участие столичные зодчие — А.А. Михайлов, А.И. Мельников, В.П. Стасов, размах архитектурно-строительной деятельности в сгоревшем городе выдвинул ряд крупных московских зодчих — О.И. Бове, Д.И. Джилярди, А.Г. Григорьева, Ф.М. Шестакова, Е.Д. Тюрина и других, постройки которых, во многом, и определили художественный облик центра Москвы 1830-1850-х годов.
В процессе обновления жилой застройки Москвы дома, построенные по красным линиям улиц, активно вытесняли традиционный тип московской усадьбы, характерный для допожарного города, с домом в глубине обширного двора или поставленным перпендикулярно к улице. В 1820-1840-е годы все больше появляется доходных домов, причем приобретает особую важность образцовое классицистическое строительство, начатое еще в начале XIX века и продолженное в послепожарные десятилетия. Так в 1840-1841 годах Комитетом по устройству городов были выпущены «Образцовые фасады» для обывательских домов в городах, авторами которых были А. А. Тон, П.В. Панафидин и П. Л огановский. В 1843-1852 годах вновь были выпущены образцовые проекты различных типов зданий, которые широко использовались в московском строительстве. Только в 1858 году, уже после смерти Николая I, вышел указ, разрешавший отходить при постройке домов от образцовых проектов.
Важной вехой в градостроительстве послепожарной Москвы стали работы по благоустройству города, появились новые мосты, у кремлевских стен был разбит общественный Александровский сад с живописным гротом и создана цепь бульваров на месте стен Белого города и на некоторых других улицах. К 1840 годам почти по всей черте Белого города уже были устроены бульвары, разбиты Трубный и Цветной бульвары (1831-1832), Смоленский и Зубовский (1834), а также появились аллеи вокруг Патриарших прудов.
