В 1830 г. Франция под предлогом освобождения Алжира от турецкого ига вторглась на побережье страны и установила там колониальный режим. Тунис в 1881 г. был превращен во французский протекторат.
Лишь Марокко в течение всего прошлого столетия удавалось сохранять статут независимого султаната, несмотря на колонизаторские вожделения Франции. В начале XX в. здесь столкнулись интересы Франции, Испании и Германии: выгодное положение страны на стыке Атлантического океана и Средиземного моря делало ее особенно притягательной для европейского капитала.
В 1907—1908 гг. Франция оккупировала Касабланку и округ Шавия, в 1911 г. были заняты Фес, Мекнес и Рабат, а в 1912 г. подписан договор о протекторате. В Рифе на севере Марокко установилось испанское господство.
Ко времени французской оккупации в Северной Африке было много крупных городов, населенных по преимуществу арабами. Эти города с основной частью — «Мединой», цитаделью — «касбой», крепостными стенами и башнями в XIX в. и даже XX в. сохраняли средневековый облик.
Колонизация Северной Африки вызвала быстрый рост городов и поселков европейского типа. Строительство их сразу же осложнилось рядом проблем, вызванных как политическими, так и местными природно- климатическими условиями.
Прежде всего в связи с поисками места для новых поселений возник вопрос: насколько целесообразно были расположены существующие города и населенные пункты и следует ли подчиниться выбору, сделанному столетия назад? Этот вопрос был решен в положительном смысле, и европейские города строились, как правило, по соседству с арабскими.
Однако в основу нового градостроительства был положен принцип: не смешивать европейское и местное население. В оправдание этого ссылались на древние местные обычаи, умалчивая о политических соображениях, которые играли решающую роль.
Полную сепарацию групп населения по национальному признаку далеко не всегда удавалось провести. Европейские кварталы вырастали иногда и в пределах средневековых городских стен.
При строительстве новых городов в Северной Африке, как правило, возникали трудности специфического характера.
Страны Северной Африки — это маловодные районы, где первостепенное значение имеют вопросы водоснабжения. Гидрография здесь своеобразна: для нее типичны водотоки с непостоянным режимом — уэды, переполненные водой в дождливый сезон и пересыхающие летом.
Воды уэдов образуют на равнине засолоненные болота— себхи, которые летом также высыхают, оставляя соляную корку. Лишь Марокко имеет постоянные реки — Себу и Умм-эр-Рабиа, текущие в океан, Мулую, впадающую в Средиземное море, и некоторые другие; однако расход воды и этих рек крайне непостоянен.
Приходится изыскивать источники и подводить воду за.десятки километров, прокладывая трубопроводы. Поскольку водотоки в большинстве носят временный характер и наполняются лишь во время дождей, здесь необходимо сооружать плотины для создания запасов воды.
Большое значение в местных климатических условиях при строительстве европейскими колонизаторами новых городов и жилых районов приобрела проблема озеленения. Почти в каждом более или менее значительном городе наряду с разбивкой кварталов закладывался в окрестностях и так называемый «опытный сад», причем по возможности сохранялись существующие массивы зелени — оливковые или пальмовые рощи.
Сложно было решать в африканских городах и вопросы городского движения. Узкие извилистые улицы старых городов, особенно вблизи рынков, были переполнены пешеходами и вьючными животными.
Создавая для себя новые европейские поселения, колонизаторы в то же время находили выгодным сохранять традиционный характер местной культуры, вытекающий из климата, образа жизни и т. д., так как уже на ранних этапах колонизации стран Северной Африки одной из главных статей дохода являлся туризм.
Исходя из этих соображений сохранялись памятники зодчества и поощрялось передаваемое из поколения в поколение местное ремесло. В этих целях было санкционировано и существование ремесленных цехов.
Общей характерной чертой новых городов Северной Африки вскоре стали так называемые «бидонвилли».’ Причиной возникновения их был все возраставший спрос на рабочие руки, вызванный ростом промышленности. Огромный приток местного населения в города повел к стихийному образованию трущоб с жалкими лачугами из досок, тряпья, камыша и жести от бидонов из-под бензина (отсюда название — бидонвилли).
После оккупации Алжира французами в стране надолго (до 1871 г.) установился военный режим, административная и хозяйственная власть были полностью сосредоточены в руках военной комендатуры..
Расположенный по склонам холмов на берегу обширной бухты, обрамленной зеленью, главный город страны Алжир был необычайно живописен; писатели сравнивали его выбеленные известью дома с кристаллами соли или блоками мрамора.
В 1830 г. в Алжире под защитой стен, построенных еще турками, обосновался военный лагерь колонизаторов, рассматривавших город как опорный пункт. Французские власти долгое время придерживались точки зрения, что Алжир должен быть скорее военным фортом — «цитаделью Алжирии», чем ее торговым центром.
Военное население теснило гражданское, даже в 1882 г. на долю гражданского населения приходилось лишь немногим более 50% территории города. Такое положение вещей не могло не влиять на развитие Алжира, облик которого навсегда сохранил отпечаток деятельности колонизаторов. Это отразилось на его планировке и застройке.
В 1840 г. было решено расширить городские укрепления и построить дополнительные стены на участках побережья. Однако это мероприятие, частично осуществленное к 1848 г., не изменило условий застройки города, который задыхался внутри старых стен. Здания возводились за счет сокращения ширины и без того узких улиц, старые и новые постройки теснили друг Друга.
Уже в то время предлагались проекты планировки города и расширение его территории за пределы старых стен, но они отвергались по той причине, что выход новой застройки за пределы стен привел бы к падению цен на городские участки, принадлежавшие частным лицам.
Между тем значительный приток эмигрантов из метрополии крайне обострил проблему перенаселенности города, и пришлось принять срочные меры для расширения его территории. В 40-х годах началась разработка проекта планировки, первый вариант которого был утвержден в 1846 г., а окончательный доработан лишь в 1858 г.
К работам по составлению плана были привлечены многие гражданские и военные специалисты, в том числе главный архитектор города Фредерик Шассерио. План 1858 г. во многом предвосхитил пути развития города: предусматривалось расширение застройки к югу вдоль берега, городской центр был запроектирован в районе ворот Баб-Азун, там, где южная стена упиралась в морской берег.
По проекту холмистые части города, тяготеющие к касбе, оставались в границах старого арабского города с тем, чтобы со временем уступить место садам. В соответствии с этим линии турецких укреплений превращались в бульвары от 40 до 60 м ширины, а их уклон к морю предлагалось использовать для устройства садов с лестницами и площадками.
Резервировались участки для строительства общественных сооружений и т. д. Проект вызвал ожесточенную критику и был в ходе осуществления значительно урезан (например, суженные до 14 м бульвары утратили характер променад). Единственной полностью реализованной идеей была прокладка в 1860—1874 гг. по берегу бухты открытой к морю магистрали.
Край бульвара вдоль обрывистого берега был подперт сводами, под которыми разместили склады. Разработанная Ф. Шассерио аркада протянулась вдоль порта на 1200 м, опоясав подножие города. Тем самым Алжир получил «морской фасад».
В 1884 г. арх. Ежен де Редон представил новый проект планировки Алжира, который также не был осуществлен. Для выполнения его требовалось в первую очередь снести городские стены, что военное ведомство санкционировало лишь в 1896 г.
Это был ответственный момент в развитии города, когда его старая часть слилась с предместьями Баб ал-Уед на севере и Мустафа на юге (при этом общая площадь коммуникаций возросла с 16 до 31%). С тех пор город, стесненный меж морем и холмами, стал быстро расти к югу.
В Алжире колонизаторы вначале широко использовали постройки времен турецкого владычества. Так, например, дворец Салах-бея (1551) был занят в 1830 г. французской военной администрацией, в других дворцовых зданиях разместились библиотека и музей, казармы янычаров были отведены под госпиталь. Мечеть Али-Битчнин (1622) была перестроена в собор Нотр Дам де-Виктуар, а мечеть Кечава (1794) стала собором св. Филиппа.
Новые общественные здания строились в прямом подражании историческим архитектурным стилям Европы. Фасады украшались пристенными колоннами, пилястрами, сандриками, нишами и завершались башенками, аттиком, скульптурными группами. Округлым горбом выступали мансардные крыши.
Большим успехом пользовались барочные разорванные фронтоны, лепной орнамент и картуши. Например, здание алжирского оперного театра, в полной мере наделенное этими элементами, с равным успехом могло быть построено в одном из провинциальных городов Франции.
Оно возведено в 1883 г. на месте сгоревшего театра, построенного в 1853 г. по проекту Шассерио и Понсара. Судя по отзывам современников, первоначальное здание театра с широким портиком, скульптурой и маскаронами фасада, было более удачным по архитектуре.
