Но информативность среды, создаваемая витринами и рекламой, имеет очень узкое, сугубо потребительское содержание, а архитектурная форма новых центров говорит в лучшем случае о своем техническом совершенстве и ни о чем больше. Особенности центров, упомянутые выше, в определенной мере закономерно присущи современному городу, отражают специфику сегодняшнего дня. (Хотя чрезмерно активное проявление этих особенностей, характерное для крупнейших капиталистических городов, приобретает явную антигуманистическую окраску.) Однако названных черт недостаточно для создания полноценной городской среды, поскольку в них слишком ограничен круг содержательных ассоциаций, определяющих эстетический образ окружения, слишком мала область, в которой чувствуется человеческий масштаб габаритов, пространств, скоростей движения. Для преодоления этой ограниченности в структуры часто вставляются небольшие сады, относительно уединенные площадки с кафетериями и т. п. Но эффект таких приемов незначителен, поскольку и удельный вес таких вкраплений в структуру, как правило, невелик.
Как видим, практика строительства в условиях сложившегося города дает примеры иной организации среды, нежели характерная для новых районов. Старый город влияет на реализацию новых принципов, и если когда-то это влияние расценивалось только как помеха, то со временем в этом увидели достоинство, и адаптированные в. старом городе постройки стали корректировать сами нормы нового. Одновременно стало сказываться и непосредственное влияние на эти нормы исторического города. Д. Саймондс в уже приводившейся цитате, говоря о недостатках новой застройки, не случайно сравнивает ее со старыми кварталами, а затем призывает добиваться в новых проектах уютности и разнообразия, свойственных старым городам. Сопоставление старого и нового стало в градостроительстве так же, как и в объемной архитектуре, методом поиска решений, более совершенных по психотоническим и эстетическим качествам.
