К 1909 году заявленная в проекте «Шар-башни» новая картина мира достигла Манхэттена в виде журнальной карикатуры, которая, по сути, представляла формулу идеального небоскреба.
Легкая стальная конструкция поддерживает 84 горизонтальные платформы, по размеру и форме в точности совпадающие с участком земли, на котором она построена.
Каждый уровень изображается как абсолютно автономная, независимая территория вокруг некоего загородного дома со службами, конюшней, коттеджем для прислуги и т.д., будто остальных уровней не существует вовсе.
Виллы на 84 платформах демонстрируют целую палитру вкусов разных социальных групп — от деревенского стиля до дворцового. Подчеркнутое разнообразие архитектурных форм, садов, беседок и т.д. создает на каждом этаже свой особый стиль жизни (и, соответственно, возможность особой идеологии), и все это поддерживается абсолютно нейтральной несущей конструкцией.
Теорема 1909 года небоскреб как утопическое устройство по производству неограниченного количества новых территорий на одном участке метрополиса
Непривычное представление о том, как будет выглядеть бешено бьющееся сердца мира в будущем, когда станут широко использоваться возможности высотного и подземного строительства, когда чудеса 1908 года окажутся давно превзойденными и наконец будет возведено здание высотой 300 метров Теперь тут ежедневно работают почти миллион человек,согласно подсчетам, к 1930 году эта цифра должна удвоиться, в результате чего возникнет нужда в многоярусных тротуарах и поднятых над землей железных дорогах, а также в новых видах транспорта в дополнение к метро и обычным автомобилям, и мостах, перекинутых между высотными зданиями Воздушные корабли, возможно, свяжут нас со всем остальным миром Что же готовит нам грядущее7» (опубликовано Моузесом Кингом, иллюстрация Харри М Пети)
«Жизнь» внутри здания также многообразна: на 82-м уровне осел отшатнулся от бездны, на 81-м — экзотического вида парочка машет аэроплану. Мизансцены на разных этажах так радикально не связаны друг с другом, что очевидно никак не могут быть элементами одного сценария. Обособленность всех этих воздушных участков входит в явное противоречие с тем фактом, что вместе они составляют одно здание. Картинка утверждает, что подобное сооружение можно считать целостным ровно настолько, насколько сохранен и подчеркнут своеобразный характер каждой отдельной платформы. Его успех измеряется тем, удастся ли разместить в единой структуре все эти сценарии, не мешая их уникальному развитию.
Здание оказывается стопкой обособленных частных реальностей. На картинке видны только пять из 84 этажей; ниже в облаках на других уровнях идет какая-то другая жизнь. Истинное назначение всех этих платформ нельзя предугадать заранее. Виллы могут возводиться или разрушаться, их могут заместить другие постройки, но в любом случае это никак не повлияет на общую схему.
С точки зрения урбанизма такая неопределенность означает, что конкретный участок в городе уже не имеет какого-то одного раз и навсегда определенного назначения. Теперь на каждом клочке городской земли может возникнуть — в теории по крайнем мере — непредсказуемая и нестабильная комбинация совершенно разных функций, что делает архитектуру куда в меньшей степени актом предвидения, а планирование городов сводит к весьма краткосрочному прогнозу. Культуру больше нельзя «проектировать».
То обстоятельство, что «проект» 1909 года был опубликован в прежней версии популярного иллюстрированного журнала Life1 и нарисован художником-карикатуристом, в то время как все архитектурные журналы хранили беззаветную преданность Парижской школе, позволяет предположить, что на заре века «публика» интуитивно понимала смысл небоскреба куда глубже, чем манхэттенские архитекторы. По поводу новой формы в обществе шел подспудный обмен мнениями, из которого архитектор-профессионал был исключен.
