«Сложную планировочную проблему представляла новая «Уолдорф-Астория», в которой сосуществовали… отель для временных постояльцев, комплекс частных апартаментов, большая бальная зала, система помещений для отдыха и развлечений, депо для частных железнодорожных вагонов (с веткой от Центрального вокзала Нью-Йорка), различные выставочные пространства, — в общем, все, о чем только можно было подумать, сложенное в сорокаэтажное здание… Перед архитекторами стояла задача спроектировать величайший отель всех времен и народов, структуру, приспособленную под десятки различных функций одновременно так, чтобы постоялец отеля, не приглашенный на какую-то вечеринку, даже не догадывался, что происходит у него прямо под носом…».
Участка «Уолдорф-Астории» как такового не существует: отель стоит на стальных колоннах, расположенных между железнодорожными путями. Он занимает весь квартал (70 на 200 метров) между Парк-авеню, Лексингтон-авеню, 49-й и 50-й улицами. Его силуэт очень близок очертаниям оболочек Ферриса, хотя у него два шпиля вместо одного — слабое эхо двух особняков Асторов на 34-й улице.
На нижних этажах — три уровня развлекательных и общественных пространств. Каждый из них равен по площади всему кварталу и разделен в плане на круги, овалы, прямоугольники и квадраты: этакие римские термы без воды.
Гостей отеля селят в четырех более низких боковых корпусах высотой в половину главного здания. Постоянные жильцы проживают в центральных башнях Уолдорф-тауэрс, куда ведет проложенный посреди квартала и недоступный для посторонних туннель.
Три нижних этажа «Уолдорфа» — одна из самых проработанных реализаций манхэттенской идеи современной Венеции.
Попасть туда нетрудно, однако это не вполне общественное пространство: это набор театрализованных «гостиных» — помещений для постояльцев, куда допускаются их гости, но не широкая публика. Все гостиные вместе образуют одну из тех раздутых частных реальностей, которые, в свою очередь, составляют венецианскую систему одиночеств на Манхэттене.
Второй этаж — называемый тут Piano Nobile, — лабиринт переходов («по-хорошему, переходам не должно быть конца»), соединяющих зал Серта («любимое место самых интересных людей Нью-Йорка… где стены расписаны сценами из жизни Дон-Кихота»), Норвежскую гостиную («комнату в деревенском скандинавском стиле с фресками, на которых отмечены все места для занятия спортом в Большом Нью-Йорке»), Имперский зал, Яшмовый зал, Синий зал и Зал роз.
Четвертый этаж — это система взаимосвязанных помещений большего размера; кульминация здесь — колоссальная бальная зала, которая используется и как театр.
Эти два уровня разделены этажом с подсобными службами — кухнями, камерами хранения, офисами.
Все этажи нанизаны на шахты 16-й пассажирских лифтов, расположение которых обусловлено общим планом башен, и 15-и служебных лифтов для перевозки грузов и персонала. (Один лифт достаточно просторен — 7 на 3 метра, — чтобы поднять в Бальную залу лимузин для ежегодной автомобильной выставки.)
В дополнение к пещероподобным нижним этажам, некоторые общественные пространства подняты ближе к вершинам дома-горы. Скажем, ресторан «Терраса звездного света» на 18-м этаже предлагает неожиданную встречу со стихиями. «Весь потолок может сдвигаться в сторону с помощью электрического оборудования… Экзотический фон из украшений, растений, цветов и розовых фламинго должен напоминать тропическую Флориду…».
Тема реинкарнации подкреплена переносом Павлиньей галереи из старого здания в новое, а также повторением целого ряда славных уолдорфских названий, вместе с которыми в новый отель перекочевывает обширное собрание воспоминаний и ассоциаций. Так некоторые помещения нового «Уолдорфа» становятся знаменитыми еще до окончания строительства.
Помимо «исторических» имен, реальные фрагменты старого здания и детали его обстановки, вывезенные при сносе с 34-й улицы, выставлены теперь в недрах отеля-горы для создания преемственности в атмосфере. Еще больше «истории» скупили по всему миру интерьерные декораторы; их трофеи тоже красуются в «Уолдорфе» на подходящих местах. Закат Европы поставляет богатый материал для манхэттенских интерьеров.
«Когда «Уолдорф-Астория» еще только проектировалась, в Англии как раз собрались сносить поместье Бэзилдон-парк… После визита мистера Бумера начались переговоры, закончившиеся приобретением прекрасно расписанной и обставленной гостиной». Она была заново собрана рядом с Бальной залой.
Похожие трансплантации — ставшие причиной целого потока разобранных каминов, хлынувшего через Атлантику, — проводят и в башнях, где «этажи через один выдержаны то в адаптированном французском, то в английском стиле, а некоторые апартаменты с балконами оформлены и обставлены в стиле современном»4.
