С 70-х гг. XIX в. в Латинской Америке более интенсивно развивались капиталистические отношения. Латиноамериканские страны были вовлечены в мировую экономическую систему капитализма, получив в этой системе роль поставщиков сырьевых ресурсов. Такой курс, навязываемый Латинской Америке ведущими капиталистическими государствами, совпадал с интересами стоявших у власти землевладельцев — латифундистов. Поэтому капитализм в Латинской Америке с первых же шагов получил ряд специфических черт. «Монокультурная» структура экономики, предполагающая концентрацию всех усилий на производстве одного-двух видов продукции (минеральное или сельскохозяйственное сырье, прошедшее лишь самую первичную обработку и подготовленное к отправке на внешние рынки), обусловила слабое развитие обрабатывающей промышленности, зависимость от цен внешнего рынка, необходимость закупки подавляющего большинства товаров за границей. Экономике латиноамериканских стран в этот период были присущи крайняя неравномерность развития, смена лихорадочных бумов и жестоких кризисов, сказочные обогащения и внезапные банкротства. Для Латинской Америки характерны еще более глубокие социальные контрасты и резкое противопоставление полюсов богатства и нищеты, чем в развитых капиталистических странах.
Помещики-латифундисты являлись ведущей политической силой во всех странах Латинской Америки, и эта сила всегда была крайне реакционной. Землевладельцы сознательно тормозили хозяйственный и политический прогресс в стране, строительство дорог, городов, насаждали монокультурную экономику, сохраняли пережитки феодализма, рабства, патриархальных отношений. Их власть опиралась на вооруженный террор, проводимый ими самими и их ставленниками — диктаторами, и на союз с католической церковью. Представить себе масштабы частного землевладения в Латинской Америке можно, например, по такому факту: в Бразилии в начале XX в. имелись поместья, не уступавшие по площади территории всей Англии.
Вкусы господствующих классов, тянувшихся к роскоши, в сочетании с традиционной у латиноамериканцев любовью к декоративному, к яркости, украшенности, эмоциональной и художественной выразительности породили в конце XIX и начале XX в. такой разгул эклектики и стилизации, по сравнению с которым европейские и североамериканские образцы того же времени нередко выглядят «бедными» и «строгими».
Эта направленность архитектуры, постепенно сменившая запоздалый классицизм, захлестнула в первую очередь жилые дома богачей и общественные здания. Получили распространение неоготика, мавританский стиль, старые испанские и португальские стили — платереско, эрререско, мануэллино и др.
Конец XIX — начало XX в. — время интенсивного роста крупных латиноамериканских городов: расширяются городские территории, увеличивается плотность и возрастает этажность застройки.
Начиная с середины XIX в. в крупнейших городах появляются новые транспортные средства и элементы городского благоустройства: сначала конка, затем городская железная дорога, газовое освещение улиц, канализация, телеграф, водопровод, электрическое освещение, телефон; в начале XX в. на улицах латиноамериканских городов появляются автомобили.
К концу XIX в. можно считать окончательно сложившимся тип латиноамериканского капиталистического столичного города. Во второй половине XIX — начале XX в. ряд городов Латинской Америки из захолустных и провинциальных превратились в большие города с особым, чисто латиноамериканским характером. В этих городах причудливо переплелись черты космополитизма и неповторимый местный колорит, откровенные контрасты богатства и бедности, новейшие достижения техники и пережитки феодализма, шумная жизнь улиц и запертая от посторонних взглядов жизнь домов, великолепие тропической природы и систематическая нехватка воды, феерическое уличное освещение и нехватка электричества.
При этом жилищная нужда в городах Латинской Америки непрерывно нарастала, далеко опережая масштабы строительства. На окраинах, а нередко и в непосредственной близости к парадным центрам росли кварталы бедноты с ужасающими условиями жизни, порождающими болезни, преступность, проституцию и другие язвы капиталистического города. Особенно печальную известность получили самодеятельные поселения одного из самых красивых городов мира — Рио-де-Жанейро (Бразилия) — с их лачугами («фавелами»).
Объектом градостроительной деятельности являлись только центральные районы крупных бразильских городов, инженерное благоустройство которых в это время заметно улучшилось. В начале XX в. крупные реконструктивные работы проводились в Сан-Паулу (1910) и в Рио-де-Жанейро (1904), где через плотно застроенные кварталы была пробита авенида Риу Бранку. В том же году было положено начало освоению прибрежной полосы Рио-де-Жанейро— районов Копакабана и Ипанема, которые предполагалось связать с городом туннелем.
Рост населения городов Бразилии можно охарактеризовать следующими цифрами. В Рио-де-Жанейро в 1821 г. было 60 тыс. жителей, в 1862 г. — 250 тыс., в 1893 г.— 668,6 тыс., в 1922 г.— 1208 тыс. Второй по величине город страны — Сан-Паулу — на протяжении XIX в. оставался по численности населения в десять раз меньшим, чем Рио (1872 — 25 тыс., 1890 — 65 тыс. жителей).
В 1893 г. была заложена новая столица штата Минае Жераис г. Белу Оризонти. Ее генеральный план разработал в 1903 г. арх. А. Рейс. За основу он взял прямоугольную, пересеченную диагоналями сетку улиц, не приняв во внимание сложный рельеф местности, поэтому некоторые улицы получили уклон до 20%, а вдоль главных магистралей оказалось множество неудобных треугольных участков. Тем не менее в отличие от старинных бразильских городов Белу Оризонти с самого начала получил более современный масштаб, хорошее озеленение.
Наиболее быстрый рост характерен для Буэнос-Айреса (Аргентина), который с конца XIX в. стал самым большим городом Латинской Америки. С середины XIX в. и до первого десятилетия XX в. население Буэнос-Айреса увеличилось более чем в 16 раз (1853—81 тыс., 1869—178 тыс., 1896—691 тыс., 1909—1303 тыс. жителей). Сохранившийся от колониального периода геометрический план с узкими улицами и небольшими кварталами связывал развитие города. В 1887 г. через равномерную сетку кварталов была пробита магистраль Диагональ Норте. Радикальные мероприятия по пробивке новых улиц через старые кварталы в Буэнос-Айресе подражали ос- мановской реконструкции Парижа. Увеличение торговых связей с европейскими странами вызвало расширение порта, возле которого выросли промышленные здания — элеваторы, бойни, холодильники, консервные заводы и пр. Появилась довольно развитая сеть железных дорог, связывающая внутренние районы страны. Уже в 1889 г. в Буэнос-Айресе было три вокзала сходящихся здесь железных дорог.
Аргентинский город Ла-Плата, основанный в 1882 г. как центр провинции взамен ставшего столицей страны Буэнос-Айреса, получил регулярный план, в котором традиционная прямоугольная сетка мелких кварталов с самого начала дополнялась системой диагональных магистралей. В генеральном плане Ла-Платы отразился опыт градостроительства США конца XVIII—XIX вв..
Начиная с 70-х годов быстро росло население Монтевидео (Уругв’ай): к 1889 г. в городе проживало 215 тыс. человек (30 % всего населения страны), что дало основание называть Уругвай страной одного города. В середине 70-х годов территория Монтевидео была увеличена за счет присоединения пригородных районов, одновременно была реконструирована уличная сеть, а ряд улиц продолжен в сторону моря.
