Если Европа уже в Средние века испытывала недостаток в дереве и проект Флорентийского Дуомо Брунеллески в XV в. был принят, прежде всего, в связи с минимальным использованием деревянных лесов, то в Русском государстве, раскинувшемся на лесных просторах Севера, по берегам рек Москвы, Оки и Волги, строительство из дерева не могло остановиться при всех преимуществах каменного зодчества.
Народное жилище, дома богатых людей и даже княжеские хоромы по-прежнему строились из дерева. Это было доступно, недорого и комфортно для проживания, поскольку дерево — пористый материал, обеспечивающий сухой микроклимат в помещении в любое время года. Несмотря на то, что дерево легко возгоралось, из него можно было быстро возводить новые строения.
Однако от XV—XVI вв. осталось очень мало подлинных примеров мастерства плотников. Известны палаты (хоромы) Строгановых в Сольвычегодске, относящиеся к 1565 г.. Исследователями были также созданы реконструкции построек того времени на основе археологических находок и письменных источников.
В результате стало очевидным, что жилая постройка рассматриваемого периода получила развитие и усложнение объемно-планировочного решения. Простое решение четверика сначала изменилось в сторону врубки средней стены, что сделало из него так называемый пятерик.
Позднее стали по одну сторону от сеней устраивать горницы-спальни, по другую — повалуши — общее помещение для всей семьи и приема гостей, где при необходимости могли спать вповалку. Здание стояло на подклете, где размещались кухни, кладовые и даже бани, хотя бани чаще выносились в отдельные строения. Над жилым теплым этажом располагался летний теремной этаж.
Таким образом, хоромы доходили до трех этажей высотой в 8-9 м под карниз крыши. Часто горницы, сени и повалуши имели свое покрытие и были разной высоты. Покрытия в повалушах применялись самые разнообразные: от бочкообразных, как в хоромах Строгановых, до двухскатных, как в реконструированных московских хоромах более позднего XVII в..
Богато украшенные с разнообразными силуэтами, хоромы разительно отличались от простых жилых построек. Еще более внушительными были великокняжеские дворцы. Летопись 1577 г. рассказывает о дворце в Коломне, который представлял собой сложный комплекс, состоявший из ряда хором, соединенных переходами.
Необходимость в укреплении русских городов повлекла за собой широкомасштабное строительство детинцев и кремлей с мощными заградительными стенами и башнями, а также острогов. Строительство укреплений началось еще в Древней Руси с создания вала и рва с водой.
К этому вскоре начали возводить еще одну линию заграждений в виде тына, которым служил плотно составленный и врытый в землю частокол из бревен. Высота тына могла достигать 5-6 м. Позднее тын был усовершенствован для ведения верхнего боя. В нем был устроен ярус, опирающийся на короткие поперечные стены.
В тыне прорезались бойницы для стрелков. Но в XIV в. появилось огнестрельное оружие и артиллерия. Это новшество для ведения боев на совершенно ином техническом уровне заставило менять систему укреплений. Появляются новые, более массивные устройства крепостных стен «тарасами». Тарасы представляли собой две параллельно идущие срубные стены, соединенные поперечными стенами через определенный шаг.
Получались клети, которые засыпали камнями и землей. Такое укрепление было почти непробиваемо артиллерийским снарядом. Тарасы засыпались не на всю высоту, по уровню засыпки устраивался бруствер для ведения нижнего боя. Выше земляной засыпки делались бойницы для среднего боя.
Сегодня сохранилась реконструкция стен тарасами города Олонца XVII в.. Нередко, начиная с XVI в., стены городов сооружались в два ряда. Детинец, или острог, обносился тарасами, а посад — тыном. Большое значение имели башни. Упоминание о них, так же как и о стенах тарасами, встречается в летописи 1553 г. В это время башни возводились вровень со стенами и устраивались по всем углам монастыря или города и дополнительно примерно в середине стены.
До нашего времени дошли единичные деревянные башни. Одна из них перевезена в Москву из-под Архангельска, из Николо-Корельского монастыря, и находится сейчас в музее «Коломенское». Хотя башня многое потеряла в своем боевом облике, однако дает общее представление об устройстве подобных сооружений, обязательно присутствовавших в укреплениях крепостей. Башня могла рубиться четвериком, шестериком или восьмериком.
Внутри устраивались ярусы для размещения стрелков. Количество ярусов доходило до пяти. Верхняя часть башни могла быть расширена за счет выносных консолей. Выше она покрывалась шатром рубленой конструкции. На самом верху надстраивалась смотровая вышка для наблюдения за врагом. Исследователи провели реконструкцию такой башни на 1671 г..
Деревянным чаще оставалось и культовое зодчество. Множество часовен, небольших церквей и колоколен в XVI в. возводилось из дерева. Церковные постройки основывались на приемах строительства жилых домов срубной конструкции осенями. Поэтому те немногочисленные деревянные памятники конца ХV-ХVI вв. в основе имеют по два или три сруба. В древности сруб часто называли клетью, а срубные храмы рассматриваемого времени получили название клетских.
Главный сруб для основного церковного помещения делался больше. С запада к нему пристраивались самостоятельным небольшим срубом сени, а с востока — сруб для абсиды. Церковь покрывалась двускатной крышей, крыша сеней и абсиды были такими же, но пониже. Над основным помещением срубалась изящная главка, увенчанная крестом, а крыша абсиды могла завершаться покрытием «бочкой», также с маленькой главкой.
Остались считанные примеры клетских церквей: церковь Воскрешения Лазаря (XVI в.) из Муромского монастыря была перевезена в музей «Кижи», а церковь Ризоположения (1486) из с. Бородава Вологодской области — в Кирилло-Белозерский монастырь. Сохранилась также Георгиевская церковь первой половины XVI в. в Родионово (с. Юксовичи).
Из церквей этого времени она наиболее выразительная, так как имеет крутоуклонные крыши на всех трех срубах, и в первом варианте имела высокое крыльцо. Стройность композиции поддерживалась размещением церкви на высоком берегу Юксовского озера. Полины в крышах двойные, вокруг шла открытая галерея на консолях от основного сруба. Позднее церковь была расширена, для того чтобы вмешать больше народа.
Помимо клетских церквей строились и шатровые церкви на основе восьмериков (восьмиугольных срубов). Летописные свидетельства говорят о том, что шатровые церкви начали строиться на Руси очень давно, возможно, раньше XII в. Довольно ясные изображения шатровых церквей сохранились в иконописи XIV в., а одна летопись подробно описывает строительство собора в Великом Устюге в 1492 г. Шатровые покрытия в этих церквах делались из убывающих горизонтальных венцов. Стены и крыши имели повалы и полицы.
Над шатром возвышалась главка, покрытая лемехом. Прирубы для сеней и абсиды завершались либо скатным покрытием, либо покрытием «бочкой». Примером такой шатровой церкви может служить Никольская церковь в с Панилово Архангельской области, построенная в 1600 г.
Завершение церквей главами луковичной или шлемовидной форм потребовало такого конструктивного решения, которое отвечало бы столь сложной форме объема, особенно луковичного. Реставрационные работы в Ростовском кремле открыли для обозрения несущую конструкцию купола одной из входных башен. Большинство построек кремля относится к XVII в.
Однако несущая конструкция куполов, выполненных в дереве, имеет более древние корни и может быть рассмотрена на данном примере. Еще не до конца покрытая лемехом кровля позволяет увидеть нижнюю часть скелетообразной конструкции, называемой журавцами. Журавцы служили основанием для устройства кровли из мелкого тесаного лемеха, который укладывался по ним на сплошную обрешетку.
Так на Руси в период XV—XVI вв. сложились устойчивые приемы плотницкого мастерства, которые давали возможность возводить сложные по конструктивному решению постройки, обеспечивая при этом их высокий художественный уровень.
Строителями был выработан целый комплекс разумных композиционных и конструктивных приемов, например: вязка стен и покрытий из горизонтальных венцов; установившаяся конструкция проемов, позволявшая сохранить общую прочность сруба; целая череда различных конструкций покрытий (высоких двускатных, «бочечных», шатровых, а также конструкций карнизов-повалов).
Мастерство плотников было настолько искусным, что они легко прирубали друг к другу срубы различных размеров. Срубы могли быть как восьмиугольные, так и крестообразные в плане — «крещатые». Прирубая срубы друг к другу, строители значительно расширяли внутреннее пространство церкви. Строительные приемы, выработанные при возведении укреплений, помогали создавать прочные оборонительные сооружения, неприступные для врага.
Несмотря на то что все эти сооружения разительно отличались от архитектуры Запада, где к тому времени уже было конструктивно обеспечено перекрытие пролетов подчас огромных размеров, они несли в себе невероятную изобретательность и самобытность культуры русского народа. Технические приемы строительства из дерева часто были уникальными и неповторимыми.
Одновременно удалось создать систему сборного деревянного строительства, которое издревле приобрело самый широкий размах. Используя методы сборного строительства, всего за месяц был возведен в 1551 г. город Свияжск близ Казани, что стало полной неожиданностью для татар. Все здания этого города предварительно собрали в верховьях Волги, а затем в разобранном виде сплавили вниз по реке. Одним из главных достоинств этого метода в техническом отношении было возведение всех деревянных построек без гвоздей и металлических скреп.
