Более совершенная и возникшая позднее городищ система террас, с некоторыми изменениями сохранившаяся в русских крепостях XVI— XVII веков, прослежена в укреплениях славянских городищ лишь с XII века. Сведений о более раннем применении террас пока нет. Поэтому террасы вряд ли могли быть применены и в Екимауцком городище, гибель которого от-носится к началу XI века. Кроме того, валы Екимауцкого городища, протянувшиеся по склону холма, имели продольный уклон. В этих условиях проще было соорудить каркас, ставя ступенями несопряженные, отдельно стоящие срубы. По всем этим соображениям в качестве деревянного каркаса екимауцких валов в реконструкции приняты городни, а не террасы. Екимауцкие городни были достаточно высокими, не ниже 3—3,5 метра. Это видно по значительному объему обнаруженной во рву засыпки разрушенных срубов. Найденные же тут куски глиняной обмазки городен с отпечатками бревен показывают, что диаметр этих бревен доходил до 35 сантиметров, а также, что верхняя часть городен с напольной стороны оставалась незасыпанной и была, с целью предохранения древесины, обмазана толстым, до 30 сантиметров, слоем глины. Такой прием защиты деревянных укреплении был применен в ряде русских крепостей, например в Можайском кремле. Скаты вала Екимауцкого городища, так же как и ров, были укреплены подпорными стенками: внешний скат — плетневой, внутренний— каменной, из сложенных на глиняном растворе крупных, до 50 сантиметров в поперечнике, глыб известняка. Такой же, каменной, но сооруженной в 3 ступени, подпорной стенкой был укреплен внутренний скат вала и другого тиверского укрепленного поселения— городища Алчедар. Каменные обкладки и в восточнославянских городищах встречаются сравнительно редко; в поднестровских городищах они являются некоторой местной особенностью, видимо связанной с природными условиями края. По течению Днестра и Реута встречаются выходы мощных пластов известняков, в силу чего камень в Поднестровье является распространенным строительным материалом. Поэтому с давних пор камень («плитняк», «котелец» и др. ) широко применяется местным населением при строительстве жилищ, хозяйственных построек, колодцев, обрамлений источников, оград и значительного количества подпорных стен, сооружение которых в условиях холмистого рельефа Поднестровья имеет традицию тысячелетней давности. Реконструкция несохранившейся части оборонительных сооружений Екимауцкого городища— греоня вала и находившихся здесь защитных устройств — выполнена со значительно большим привлечением косвенных данных. Будучи в обоих случаях предположительной, она сводится к двум вариантам. Как показали раскопки, срубы екимауцких валов не были приспособлены ни для жилья, как, например, в Райковецком городище, ни для обороны нижним подошвенным боем, как в ряде более поздних русских деревянных крепостей XVI—XVII веков (например, в городе Олонце, 1649 г. ), и использовались только как субструкции. Следовательно, оборона городища осуществлялась с верхней, тянувшейся по гребню вала, боевой площадки, которая в силу этого должна была иметь защитные ограждения. По летописным источникам известно, что в древнерусских крепостях уже в XI—XII веках применялись два типа таких ограждений: «тын» — частокол — и «заборолы» — прорезанные бойницами стенки-брустверы из горизонтально уложенных бревен, зажатых в мощных столбах-устоях. Заборолом могла служить также выведенная выше остальных передняя стенка срубов — тарас или городен. Какой из этих типов ограждения следовало принять при реконструкции Екимауцкого городища? Так как данные раскопок не дают возможности точно ответить на этот вопрос, можно предположить оба варианта. Первый вариант реконструкции, где в качестве защитного ограждения вала принят простой тын, обосновывается следующим — будучи наиболее простым типом ограждения, тын имел широкое распространение в древнерусском фортификационном зодчестве. Остатки тына были обнаружены при раскопках ряда городищ — Белгорода, Старой Рязани и др., летописные источники не только сообщают о строительстве острогов, окруженных частоколом, но и приводят их изображения. Второй вариант реконструкции, где в качестве защитного ограждения вала приняты заборолы, перекрытые бревенчатым навесом на столбах и образующие, таким образом, защищенную сверху галерею, может быть обоснован следующим — большое количество остатков обгоревших защитных сооружений вала позволяет предположить, что они были более сложными, чем простой тын; вряд ли было целесообразно венчать мощное — в виде вала на субструкциях — основание укреплений таким примитивным и уязвимым ограждением, как тын, который предохранял оборонявшихся от прямого поражения стрелами, « не служил препятствием для стрел и камней, по навесной траектории.
