К рассматриваемому времени относится и развертывание лечебно-курортного строительства на Кавказе и в Крыму, который во второй половине XIX в. приобрел значение курортной зоны. Особенно характерно в этом отношении строительство в Ялте, которая сложилась к концу XIX — началу XX вв. как курортный город, а также застройка Алупки, Симеиза, Мисхора, Ко- реиза и других поселков Южного берега Крыма. Интересен комплекс грязелечебницы в Ессентуках (1911 —1914), сооруженный арх. Е. Ф. Шреттером по проекту, представленному им на конкурс. Хотя весь комплекс грязелечебницы включен в одно большое сооружение, но оно также состоит из сгруппированных блоков с частной специализацией, отвечающей требованиям различных лечебных процедур. Ясное и компактное в плане здание отличается четкостью и вместе с тем живописностью группировки объемов и своеобразием трактовки классических архитектурных форм, которые выполнены несколько упрощенно. Особенная простота (но не примитивность) характерна, например, для архитектуры внутренних двориков. В облицовке грязелечебницы применены новые материалы: в фасадах — искусственный песчаник серовато-желтого цвета (из него же выполнены и скульптурные украшения), в интерьерах— искусственный мрамор.
Меньшие изменения в XIX в. претерпели культовые здания. Эти изменения касались в основном конструкций (бесстолпные перекрытия больших пролетов) и отделочных материалов и мало затрагивали планировку. Бесстолпные перекрытия больших пролетов придавали церковным интерьерам характер зальных помещений. Примером мог служить Александро-Невский собор в Москве (арх. А. Н. Померанцев). Характерна для второй половины XIX в. церковь Воскресения в Петербурге (арх. A. А. Парланд). Ее строительство началось в 1887 г. после двух туров конкурса. Проект Парланда был отобран царем Александром III; в формах храма последовательно декларировался принцип «самодержавие, православие, народность», выдвинутый еще при Николае I. В архитектуре этого здания, характерной для культовых построек второй половины XIX в., отчетливо видно стремление воссоздать формы древнерусского зодчества. Однако дробность форм, а также излишняя строгость, симметрия и сугубая правильность построения здания как в целом, так и в деталях придали церкви Воскресения сухость и жесткость, не свойственные сооружениям древнерусского зодчества. Здание отличается весьма высоким качеством работ (лекальный облицовочный глазурованный кирпич, кованые детали, высокое качество многоцветной майолики и т. д.). В отделке церкви участвовали художники B. М. Васнецов, М. В. Нестеров и др.
В художественной направленности русского культового зодчества второй половины XIX — начала XX вв. бытовали главным образом стилизаторство и отчасти стилизация (в начале XX в.) приемов древнерусской архитектуры различных периодов ее развития и школ. Это было подражание преимущественно цветисто-красочной церковной архитектуре XVI и XVII вв., архитектуре Москвы, Новгорода, Пскова. Иногда чувствовалась стилизация под византийские храмы. То обстоятельство, что функции церковного здания остались в основном прежними, позволяло почти полностью повторять в новых храмах XIX в. формы культовых сооружений древнерусского зодчества, достигая при этом определенного единства. Для строительства церквей были выпущены даже образцовые проекты, но значительного распространения они не получили.
Среди культовых сооружений начала XX в. наибольший интерес в конструктивном отношении представляют построенные с применением железобетона церковь в Геслеровском переулке в Петербурге арх. Г. Д. Гримма и соборы в Поти и Кронштадте, а в стилистическом отношении — выполненные в духе древнерусского зодчества сооружения арх. А. В. Щусева: церковь Марфо-Мариинской общины в Москве (1908—1912) и храм-памятник на Куликовом поле, начатый постройкой в 1913 г.. Последний был задуман как памятник победы русского народа над татаро-монгольскими захватчиками, что отразилось в его архитектуре, представляющей своеобразное сочетание форм древнерусского церковного и крепостного зодчества. Церковь покрыта четырехскатной крышей, строгой и простой по форме; барабанам глав приданы пропорции крепостных башен. При возведении обеих церквей
A. В. Щусев умело применил свое прекрасное знание памятников древнерусской архитектуры, основанное на их глубоком изучении во время его работы в качестве ар- хитектора-реставратора по восстановлению Васильевской церкви в Овруче (XII в.). Щусев выступал и в качестве историка архитектуры и писал об архитектуре Новгорода и Пскова.
Среди построек, специфичных для конца XIX и начала XX вв., следует указать и на здания купеческих собраний и клубов: купеческое собрание в Киеве (1882, арх.
B. Н. Николаев); купеческий клуб в Москве (1907—1908, гражд. инж. И. А. Иванов- Шиц, рис. 74); купеческий клуб в Екате- ринославе (1912, инж. А.М. Гинзбург); здание коммерческого собрания в Саратове (1913, арх. М. Г. Зацепин). В купеческих клубах в отличие от «благородных собраний» проектировалась сильно уменьшенная «представительная часть» и, наоборот, развивались деловые и предназначенные для развлечений помещения (зал заседаний, библиотека, концертный зал, биллиардные комнаты, буфет и т. д.)
Интересным видом общественных зданий, строившихся в это время, являются также зданий земств, например здание губернского земства в Полтаве (1905—1909, арх. В. Г. Кричевский, рис. 75), решенное в формах украинского модерна с использованием мотивов народного зодчества. Форма окон со скошенными верхними углами, витые колонки в простенках, форма кронштейнов, поддерживающих большой свес крыши, узорчатые майоликовые вставки, обильно украсившие интерьер здания, — все это взято из народного зодчества и переработано в соответствии с новым заданием.
Строятся в эти годы и другие различного назначения здания — городские думы, судебные учреждения, почтамты, гостиницы (например, гостиница «Астория» в Петербурге, рис. 76; «Боярский двор» и «Славянский базар» в Москве; гостиница в Ярославле; «Московская» гостиница в Астрахани и др.), библиотеки (библиотека им. Короленко в Харькове, 1899, арх. А. Н. Бекетов, музей-библиотека им. А. П. Чехова в Таганроге, 1905—1907, арх. Ф. О. Шех- тель), ночлежные дома (ночлежный дом Ермакова в Москве, начало XX в., рис. 77), спортивные сооружения, ломбарды, бани, прачечные и др. Развивается в конце века и строительство конторских зданий для фирм, акционерных обществ, промышленных предприятий, торговых учреждений. Эти «деловые» здания отличаются наибольшей рационалистичностью планировки и внешнего облика, например Деловой двор (арх. И. С. Кузнецов), дом Купеческого общества в Малом Черкасском переулке (арх. Ф. О. Шехтель) в Москве. Конторские здания располагались обычно по периметру участка. Во внутреннее пространство, образованное ими, помещали также корпуса. Рабочие помещения, как правило, располагались по внешнему периметру, а по периметру дворов — коридоры. Вестибюль, залы и другие крупные помещения размещались по оси симметрии, а также в угловых частях зданий.
