Уже в 1870-е гг. крупные предприниматели, а затем акционерные общества начинают строительство более или менее благоустроенного дешевого жилья для рабочих и служащих. В количественном отношении сделано было не так много, но совершенно беспрецедентный опыт проектирования оказался крайне важным для будущего. Был намечен комплексный подход к проектированию жилой среды. В составе рабочих поселков и «колоний» предусмотрены были общественные и хозяйственные постройки, разрабатывались разные типы жилищ для разных демографических групп (от общежития-казармы и общежитий коридорного типа для одиночек до квартир для посемейного заселения и домов усадебного типа).
Так, относительно благоустроенные рабочие поселки были построены в Иваново-Вознесенске при фабриках Горелина и Зубкова. Типичная планировка здания — два крупных общих зала (столовая, кухня) и жилые «каморки» по сторонам коридора. Строятся жилые дома для рабочих при Кренгольмской фабрике в Нарве, при фабрике Штиглица под Владимиром. Самые интересные решения были найдены в Петербурге, где контингент рабочих был особенно многочислен.
Колония при металлообрабатывающем заводе Ф. И. Сан-Галли (Д. Д. Зайцев, 1879) включала 18 деревянных двухэтажных домов, школу, служебное здание с магазином, беседку в небольшом парке. Рабочих волнений у Сан-Галли не было: колония, по воспоминаниям хозяина, действовала «как бочка масла, вылитая на бушующее море».
Крупный комплекс для рабочих был запроектирован в 1890-е гг. при Невской ниточной мануфактуре (Н. К. Толвинский), где кроме типовых проектов жилых домов с коридорной и секционной планировкой были предусмотрены также общественная столовая, библиотека с читальней, зал для собраний, школы, ясли и приемный покой больницы. Проект не был осуществлен, но заложенный в нем принцип градостроительного комплекса (отдаленного прообраза жилого микрорайона 1960—1970-х гг.) был реализован в другой очень известной работе начала XX в. — Гаванском городке в Петербурге (Н. В. Дмитриев, 1904— 1906 г.). На озелененном участке свободно расположены пять корпусов с квартирами в одну-три комнаты и с комнатами для жильцов-одиночек, выходящими в коридор (с общей кухней). К ним пристроены были школа, ясли, чайная- столовая, магазин, между корпусами расположены детские площадки. Архитектурное решение домов было рационально и выразительно.
Массовое городское жилище. В подавляющем числе городов России тип доходного дома, определивший лицо столичной застройки, не получил распространения. Ведущим остался собственный дом, в нем могли быть устроены квартиры для сдачи внаем.
С бытом губернских и уездных городов давно ассоциировалось уничижительное представление о мещанстве (мещане — сословие, входившее в состав социальной иерархии Российской империи наряду с дворянами, духовенством, крестьянами). Но, как заметил в 1930 г. писатель Андрей Платонов, «мещанин, а не герой вывезет историю». В консерватизме, присущем мещанской социальной и предметно-пространственной среде, правомерно усмотреть инстинктивные охранительные тенденции, противостоящие тотальной урбанизации и ее негативным последствиям.
Изучать эту интереснейшую сферу архитектуры начали лишь в последние годы в связи с массовыми реконструктивными мероприятиями и разработкой охранных зон городов. Рассмотрим некоторые черты рядовой застройки.
Рядовой городской дом, как правило, не был «авторским» (профессиональным) произведением: проекты разрабатывают специалисты среднего уровня (чертежники, землемеры) и сами хозяева. Здесь действует традиционный метод работы по прототипам, и частные видоизменения, вносимые при постройке хозяином, обусловливают максимальное соответствие дома семейному быту, общепринятым в городе нормам застройки (за этим следили городские управы), региональным климатическим условиям, культурным традициям и пр.
Устойчивость и зрелость объемнопланировочных и декоративных приемов архитектуры жилища отражала сложившиеся в каждом городе стереотипы бытовых, пространственных и эстетических предпочтений и сообщала городу яркое своеобразие: «что город, то норов» — говорит русская пословица.
Сельская застройка. Не только деревня оказывала влияние на город: была и обратная связь. В ходе торгово-промышленного развития России многие деревни и села становятся центрами специализированного хозяйства (в частности, в окрестностях городов было развито огородничество), промыслов и торговли. Близ столиц практикуется сдача жилья внаем на лето городским жителям. Крупные села по характеру своей планировки и застройки составили промежуточное звено между деревней и уездным городом. Во второй половине XIX в. закрепилась «уличная» застройка деревень.
Предпринимались попытки профессионального вмешательства в сельскую застройку. Кроме приведенного выше атласа крестьянских строений К. А. Тона, в 1853 г. был издан еще один атлас (И. И. Свиязева), в котором проекты были усовершенствованы по планировке, учтена была свойственная народному строительству практика модульного на значения размеров и т. д. Вопрос о том, как часто использовались эти проекты на практике, еще не изучен.
Влияние города несомненно прослеживается в селах в появлении каменных жилых домов (или деревянных на каменном подклете) при сохранении привычных планировочных схем. В домовой резьбе возникают мотивы, восходящие к классицистическим и барочным образцам. У деревенских домов появляются палисадники, а в интерьерах — передвижная мебель.
Усложняется и дифференцируется по функциям планировка сельского дома — в нем выделяются «чистая» горница и собственно жилая изба, холодные (летние) помещения и развитый комплекс хозяйственных построек. Меняются конструктивные приемы: на смену сле- говой кровле приходит стропильная, использование пиленых досок и гвоздей меняет облик дома. Исчезает отопление «по-черному».
Типы планировок крестьянской усадьбы и самого дома бесконечно варьируются, приобретая неповторимые особенности в пределах отдельных регионов, где они обусловлены были как природными условиями, так и этническими отличиями в устройстве быта и эстетических предпочтениях. Так, на севере европейской части России закрепляется, как и в Сибири, тип усадьбы с крытым двором, непосредственно связанным с жилой частью дома; в средней России — усадьба с открытым двором, окруженным хозяйственными постройками. Очень рациональные и красивые усадьбы строятся в западной части Псковщины — деревянная изба и каменные (плитняковые) хозяйственные постройки образуют каре вокруг двора, куда ведут арочные ворота и калитка.
Разумность и целесообразность народного жилища привлекали внимание архитекторов-профессионалов конца XIX в. «Наши городские и барские дома перед этими постройками становятся какими-то казармами,— утверждал В. В. Суслов.— …Только нужда и упорная борьба со стихиями могла создать столь цельное и законченное во всех отношениях явление». Исследователям открылась связь крестьянского жилища с образом жизни и нравственными устоями народа, связь образного строя народной архитектуры с музыкой и прикладным искусством. «Всякая идея, выраженная в архитектурных формах, должна… быть логичною и ясною для зрения» (В. В. Суслов): этот «урок», вынесенный из народного опыта, становится важной частью рационалистической архитектурной концепции.
Принципы свободной планировки оказываются популярными в строительстве особняков в городах, не скованных петербургской регулярностью,— в Москве, в поволжских и сибирских городах, на юге России. Зародившись в эпоху эклектики, этот тип жилища получит особенно яркое развитие в архитектуре модерна.
В рассматриваемое время, особенно в пореформенную эпоху, сложился еще один неизвестный ранее тип жилища. Это дача, скромный «родственник» в семействе дворцов и особняков, спутник больших городов. Принадлежали дачи горожанам — обитателям наемных квартир, ощущающим насущную потребность компенсировать тяготы урбанизированной среды кратковременным контактом с природой.
