Сложные пространственные и инженерные задачи решались при техническом оборудовании сцены, рассчитанном на быструю смену декораций (например, устройство вращающейся сцены), создание разнообразных эффектов, в том числе посредством света. Наконец, важнейшей проблемой было обеспечить пожарную безопасность, для чего создавалась система специальных выходов, был изобретен железный занавес, отсекающий сцену от зала. Не случайно архитектура театральных зданий требовала специализации; крупнейшим мастером в этом деле стал В. А. Шретер, построивший театры в Иркутске, Рыбинске, Тифлисе, Нижнем Новгороде, Киеве и многих других городах, а также перестроивший знаменитый Мариинский театр в Петербурге.
Перечень специфических задач, решаемых архитектором новой формации, можно было бы продолжить, но суть не в количестве объектов и проектов. Важнее подчеркнуть общую особенность нового профессионализма, новой зодческой культуры: глубину и обстоятельность научного знания, которым владеет архитектор. Особым смыслом наполняется понятие «искусство архитектуры». В 1842 г. журнал «Отечественные записки» писал: «Наука, живая современная наука сделалась теперь пестуном искусства, и без нее — немощно вдохновение, бессилен талант!»
В свете идеи «общественной пользы» борьба за качество архитектурной среды, которую ведут архитекторы в каждый момент проектирования, имела особый гуманистический смысл; искусство архитектуры — это высшая степень мастерства, поставленного на службу человечеству.
Обратимся еще раз к высказываниям А. К. Красовского — учителя нескольких поколений русских зодчих. Он писал: «Архитектор должен быть внимательным наблюдателем чувств человека, потому что только посредством их и на них производится каждое действие искусства».
Проектирование промышленных предприятий занимает приметное место в деятельности архитекторов и инженеров рассматриваемого периода. К 1880 г. в России завершается промышленный переворот, и она входит к концу века в число ведущих капиталистических государств по объемам и уровню промышленного производства.
Промышленность развивается на всей территории страны. Роль крупнейших промышленных центров сохраняют за собой Петербург, Москва, города Урала; одновременно идет освоение природных ресурсов юга России, Украины, Прибалтики, Сибири, Кавказа. Появляются крупные города, структура которых целиком подчинена заводам и фабрикам, — города угольно-металлургической промышленности Донецко-Криворожского района, «текстильный» Иваново-Вознесенск и др. Сугубо утилитарными соображениями обусловлен рост промышленных зон в исторически сложившихся городах, что приводит, как правило, к разрыву их связей с окружающей природной средой (так, в приречных и приморских городах обширные заводские и складские территории отрезали центры этих городов от акваторий), и как результат порождает неразрешимые экологические конфликты и затрудняет дальнейшее развитие.
Нельзя не признать, что присущие XIX в. концепции гуманизации архитектурной среды производственной сферы не коснулись. Подчинение городской жизни интересам производства — опасный процесс; город, превращающийся в слободу при заводе, ущербен, так как имеет упрощенную структуру не только архитектурной, но и социальной среды. Технологический процесс безусловно доминирует в промышленной архитектуре. Об условиях работы людей на фабриках и заводах еще почти не думают, и труд рабочих очень тяжел. Некоторые дальновидные и культурные заводовладельцы пытаются компенсировать эти тяготы строительством благоустроенных жилищ для рабочих, но это исключения. Антигуманность фабрично-заводской сферы привела в конце концов, с ростом численности промышленного пролетариата, к социальной катастрофе.
Объемно-пространственная структура производственного здания целиком подчинена функциональной логике, и принцип проектирования «изнутри — наружу» воплощен здесь полностью. В полной мере был реализован в промышленной архитектуре и переход к специализированным структурам, обусловленным особенностями технологии; можно выделить три основные группы промышленных зданий.
К первой относятся здания для тяжелого машиностроения и металлообработки. Технологический процесс идет здесь по горизонтали и связан с тяжелым станочным оборудованием и мощным внутрицеховым транспортом (мостовые краны, тельферы и пр.). Заводские цехи этого типа — крупные одноэтажные однопролетные или многопролетные здания большой высоты, освещенные сверху (через протяженные фонари) или, при базиликальной схеме, сбоку — через ленточные окна.
Вторую группу образуют здания, в которых технологический процесс вмещается в габариты этажа и требует вертикальных связей (текстильные, некоторые химические, пищевые производства, приборостроения и т. п.). Для них характерна поэтажная структура, выполняемая с применением полного каркаса или в сочетании наружных несущих стен и внутренних опор (чаще всего металлических, оставляющих свободу при расстановке оборудования).
Третья группа объединяет множество разнотипных сооружений, в которых технологический процесс требует специфических габаритов и формы (крупные химические производства, газовые емкости, элеваторы и пр.).
Архитектурные решения промышленных зданий, как правило, аналогов не имели и отличались своеобразием. Здесь изобретаются и проверяются новейшие конструктивные системы: ведущую роль в проектировании играет инженер. Образ промышленной постройки строится на пластике крупных геометрических объемов, метрически расчлененных сообразно шагу конструкции, на контрасте глухих и остекленных поверхностей, на остроте силуэта, образованного фонарями верхнего света, вертикалями дымовых труб, объемами инженерно- технических приспособлений, на сложных переплетениях трубопроводов.
В середине и второй половине XIX в. здесь еще сильно сказывается влияние гражданской архитектуры, особенно в зданиях с кирпичными несущими стенами, где используется весь арсенал «кирпичного стиля» (в оформлении проемов, щипцов, венчаний), в частности его «романские» и «готические» модификации. Но по мере развития промышленного строительства все заметнее становится обратное влияние. В гражданскую сферу входят не только конструктивные новации, проверенные в промышленных зданиях. Мощные и суровые корпуса заводов и фабрик, которые становятся вместе с мостами, водокачками, эстакадами неотъемлемой чертой городского ландшафта, очень выразительны, и эмоциональная реакция современников на эту новую образность была неоднозначной. Для одних она была символом «капиталистического Молоха», другие видели в ней знамение Современности и Прогресса. Под влиянием промышленной архитектуры, несомненно, складываются эстетические предпочтения XX в.
