План разработанного Филарете идеального города Сфорцинды с его многоугольным абрисом укреплений и сходящимися от городских ворот к центральной площади радиальными улицами стал образцом для многих мастеров Ренессанса.
Он был детально спроектирован от герцогского дворца и собора до тюрем и жилищ торговцев и ремесленников.
Идеальный город А. Дюрера представляет собой прямоугольную планировочную систему, вписанную в квадрат, город Скамоцци сочетает ту же систему с многоугольным очертанием города, но наибольшее распространение имели все же радиальные схемы.
В основе построений идеальных городов оказались некие повсеместно распространенные архетипные схемы.
Известно, что с особой отчетливостью эти архетипы, или первообразы проявляются в мифологии.
В этом плане представляет интерес анализ исторически сложившихся взглядов на город, его сущность и будущее, взглядов, которые нашли воплощение и в мифах, и в концепциях, и в практике градостроительства.
Речь здесь идет о некоторой первооснове, архетипических структурах, оживающих на новых уровнях развития культуры.
В мифологии с ее прерывным и обратимым временем всякое развитие и изменение неизбежно приобретает характер резких материальных метаморфоз герой превращается в зверя или птицу, лачуга в дворец и т. п., причем никаких переходных состояний нет. Именно так изображают архитекторы Нового времени смену нынешнего неблагополучия грядущим благоденствием.
Мифопоэтический подход до сих пор остается самым распространенным при описании будущего городов. Они должны просто превратиться в совсем другие: летающие, плавающие, уходящие под землю, а если и остающиеся на ней, то не иначе как в виде древес, пирамид, висящих сетей и пр.
Ту совокупность представлений о городе, которая сложилась к началу нынешнего столетия и до сих пор определяет профессиональное мировоззрение большинства градостроителей, Г. Каганов называет «урбанистическим эпосом». Для осуществления художественно-совершенных генеральных планов основатели урбанистики предпочитали чистое место, без застройки, дорог и прочих помех.
Смелым графическим росчерком уничтожали они бедствия, терзавшие город: перенаселенность, неупорядоченность, транспортные пробки, шум и все остальное. Обратимся к истории.
«Города-сады» Э. Говарда группируются концентрическими системами. Антонио Сант-Элиа в начале века пытался облечь футуристическое пристрастие к процессу движения в форме художественного элемента современного города.
Его проекты жилых домов, на разных уровнях соединенные транспортными магистралями, оказались пророческими с точки зрения программной мобильности и изменчивости жилища. В основе урбанистических предложений Ле Корбюзье традиционная прямоугольная сетка.
Он считал, «чем совершеннее порядок, тем спокойнее и увереннее чувствует себя человек», а «человеческое творчество есть акт упорядочения. Если смотреть на человеческие творения с высоты, они предстают в виде геометрических фигур».
В 1922 г. Ле Корбюзье разработал план современного трехмиллионного города. «В градостроительстве должна господствовать геометрия, ею должны диктоваться всякая линия чертежа и выбор всякого, пусть даже самого незначительного, решения.
Город наших дней гибнет от того, что в нем отсутствует геометрия». «Правильное освоение всей непрерывной сферической поверхности планеты» Ле Корбюзье предлагает осуществить, основываясь на трех человеческих установлениях, а именно: сельскохозяйственном производственном комплексе, линейном промышленном городе, радиально-концентрическом городе -центре обмена (торговля, образование, управление).
Паоло Солери рисует город будущего в виде анатомического разреза человека. Иона Фридман предлагает заменить города универсальной пространственной структурой на столбах, в которую можно включать ячейки любого функционального назначения.
Поль Меймон вписывает в японский пейзаж конусообразные плавающие города-«Фудзиямы».
Многочисленные проекты так называемых кластеров, напоминающих по структуре огромные муравейники, летающие, плавающие и тому подобные города, будь они пророчеством или утопией сам по себе поиск оптимальных строительных образований на базе геометрических решеток свидетельствует о новых формах бытия древнейшей традиции структурно-математического постижения и освоения пространства жизни.
Речь идет об иерархическом строении типов поселений, где общий рисунок упорядоченности выражает функциональное единообразие компонентов. В одном крайнем случае они лишены иных связей, кроме утилитарных соединительных звеньев, лишены единства.
В другом -перед нами тип поселений, где единая цель стирает всякое различение, как это свойственно военному лагерю. Подобные поселения имеют форму элементарной геометрической фигуры. Эти крайности свойственны и городам, «выстроенным одним рывком в угоду литературным утопиям или ничем не сдержанной фантазии планировщика».
В любом из подобных случаев система функционирования, идеально отраженная в системе пространственного построения, предписывает всему и всем единообразие поведения. Контуры геометрии порядка не имеют при этом особого значения, будь то лишенная центра «решетка», способная безгранично разрастаться, или центрально-симметричная, радиальная схема утопий Филарете или Скамоцци.
Они утверждают царящий над всем центр с концентрическими уровнями иерархии, значение каждого из которых выражено его расстоянием от центра. Эти высокоупорядоченные планы, напоминающие регулярный рисунок мандалы или морской звезды, наглядная картина «однородного силового поля, принявшего на себя роль идеала гармонии, мира и преданности общей цели».
