Здание Государ­ственной публичной библиотеки в Петербурге

Одним из самых характерных сооружений является здание Государственной публичной библиотеки, носящей ныне имя М. Е. Салтыкова-Щедрина. О проектиро­вании его приводит сведения А. Н. Оленин, в течение многих лет бывший директором библиотеки: «. . . приказано было служившему тогда при кабинете искусному и опытному архитек­тору г. Соколову сочинить планы и фасады зданию, в котором бы… библиотека могла удобно поместиться с предполагаемыми прира­щениями оной и с обсерваториею».

Это поручение Егору Тимофеевичу Соколову было дано в 1795 году, что подтверждают архивные документы. В рукописном отделе Государствен­ной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде хранятся два альбома оригинальных чертежей, большая часть которых подписана Соколовым.

Для библиотеки было выбрано место на пересечении двух важнейших магистралей Петербурга: Невского проспекта и Садовой улицы. Таким образом конфигурация плана здания определилась его местоположением. Центром композиции служит овальный зал, к которому под тупым углом с двух сторон примыкают два больших симметричных прямоуголь­ных двусветных зала, а за ними располагаются малые залы, образующие ризалиты по концам здания. План прост, ясен и в основных двух этажах имеет аналогичное построение.

В поисках нового Соколов разрешает про­ектируемое им здание в градостроительном плане. В этом отношении очень интересны последовательные варианты главного фасада библиотеки, разработанные зодчим. Все три варианта изображены на одном чертеже.

По первому варианту здание имеет только центральный портик, крылья невелики, всего по три окна в каждом этаже; обработка окон, как и композиция портика, уже оконча­тельно найдены. Центральный портик по второму варианту остается без изменения, а крылья по его сторонам — вдвое длиннее, по шесть окон в каждом этаже. Центральная и обе боковых части здания по своему протяжению равны между собой, вследствие чего клас­сической ордер уже не господствует в композиции, как это было первоначально; возросло композиционное значение стен.

Третий вариант, утвержденный 16 мая 1795 года, был осуществлен. В рукописном отделе библиотеки хранится и четвертый — последний вариант решения фасада, который почти полностью совпадает с третьим вариантом проекта. Отличием является бельведер с плоским куполом и отверстием в его вершине. Это добавление было внесено, очевидно, по указанию Екатерины II, пожелавшей устроить в здании библиотеки также и обсерваторию. Однако бельведер осуществлен не был.

При последующей перестройке фасад был изменен, и литография с видом здания, исполненная до его перестройки, почти полностью совпадает с третьим вариантом проекта. Нижний этаж трактован как цокольный, его обработке придан более тяжелый характер за счет сильной горизонтальной рустовки; на нем покоятся два верхних этажа, более легких.

Второй этаж — парадный, с главными библиотеч­ными залами, и соответственно этому он имеет большее выражение на фасаде. В палладианских окнах в центре и на ризалитах применены коринфские небольшие колонны. Центр здания подчеркнут торжественной ионической колон­надой, объединяющей второй и третий этажи. Колоннада увенчана шестью статуями — изоб­ражениями ученых древности. По сторонам больших окон на боковых ризалитах устроены ниши, в которых были тоже установлены статуи. Окна третьего этажа — квадратные, на ри­залитах квадратные же ниши с бюстами. Вход в здание был со двора.

В первом этаже за вестибюлем распола­гался приемный зал с книгохранилищами в крыльях здания. Во второй этаж вела располо­женная в пристройке парадная лестница, цент­ральный марш которой подводил посетителя к овальному — главному читальному залу биб­лиотеки. Этот зал был особенно интересен своей ионической колоннадой из десяти ко­лонн, поставленных по овалу и поддерживаю­щих хоры с книжными шкафами. Балюстрада колоннады венчалась бюстами ученых.

Зал был перекрыт пологим овальным куполом с кольцевой росписью под кессоны в нижней ча­сти. В средней части купола предполагалась плафонная живопись, но этот замысел осуще­ствлен не был. Соседние залы имели также двухъярусное построение. Они разделены на три пролета сдвоенными колоннами. Перспектива колоннады подчеркивала анфиладный прием планировки помещений, что еще усиливалось ритмичной постановкой в среднем пролете скульптур на пьедесталах перед каждой парой колони.

В здании библиотеки характерно полное со­ответствие планировки и объемного решения: овальному залу соответствует центральный ри­залит фасада; большим залам внутри — стены с четырьмя большими окнами каждая и т. д. Четкие внутренние объемы приемного и чи­тального залов, книгохранилищ, лестничной клетки выявлены на фасадах. Эта особенность характерна для архитектуры строгого класси­цизма.

Здание библиотеки заняло на Невском про­спекте ответственное место. При подходе к нему вдоль Невского по линии Гостиного двора в глаза бросается сильно выступающий объем здания библиотеки, его закругленный угол с колоннадой, перспектива которой уводит взгляд дальше к ризалиту.

При подходе же к зданию с Садовой улицы по линии того же Гостиного двора воспринимается не объем, а поверхность фасада, плавно переходящая из пространства одной улицы в пространство другое Нельзя не оценить большое мастерство архитектора Соко­лова, сумевшего создать столь четкую и краси­вую композицию с удобно организованной функ­цией библиотечного здания и великолепной увязкой с городской ситуацией. Он сумел дать принципиально новое и передовое для своего времени архитектурное решение здания, по­ставленного на одном из самых важных пунк­тов Невского проспекта. Оно просуществовало без переделок до конца 1820-х годов.

В это время здесь, на площади, архитектор К. И. Росси приступил к строительству театра, в связи с чем он спроектировал целый ан­самбль, в который было включено и здание библиотеки. Росси работал над созданием ан­самбля много лет — окончательный вариант генерального плана был утвержден 5 апреля 1828 года.

К разработке проекта пристройки библиотеки Росси приступил в конце 1827 года. Об этом свидетельствует документальное ука­зание: «… на новую пристройку к зданию им­ператорской Публичной библиотеки делаются планы и фасады архитектором Росси. После того г. и. угодно было, чтобы проект внутреннего расположения в той пристройке сделан был по соображению… Оленина, который вследствие того и прислал… планы, составленные по рас­поряжению его архитектором Щедриным».

В 1861 году здание библиотеки частично перестраивалось и реконструировалось. При пробивке новых оконных проемов рельефы на старом здании и боковых ризалитах корпуса Росси были уничтожены. Это было не случай­ностью, а преднамеренным действием.

«В верхнем этаже, вместо существующих барельефов, сделать окна, как означено на чер­теже Б, для лучшего освещения 3-х зал. Стои­мость сей работы определена в 615 рублей». Это предложение мы находим среди меро­приятий, предусмотренных директором библи­отеки М. А. Корфом по реконструкции зда­ния. На это из строительной конторы мини­стерства двора Корфу ответили: «Что касается уничтожения барельефов, с заменою их окна­ми, то в работах этих, хотя и предвидится не­которая польза, но в устройстве их нет необхо­димости». Тем не менее Александр II утвер­дил уничтожение рельефов на боковых ризали­тах здания.

Среди списка лиц, причастных к пере­стройке библиотеки, сохранились имена архи­текторов В. И. Собольщикова и И. И. Горно­стаева. Василий Иванович Собольщиков был возведен в звание свободного художника архи­тектуры 19 сентября 1839 года за проект пуб­личной библиотеки для губернского города. С 1 мая 1844 года он исправлял должность ар­хитектора Публичной библиотеки, совмещая ее с должностью старшего библиотекаря. Иван Иванович Горностаев получил звание акаде­мика архитектуры в 1854 году, читал лекции по истории архитектуры и изящных искусств в Академии художеств.

В Публичной библиотеке он устроил новый читальный зал в римско-итальянском стиле и кабинет для первопечатных книг в романском стиле. Ему принадлежат не­сколько изысканий в области древнерусского зодчества. Все чертежи перестройки и пояс­нительная записка, представленные на утверж­дение, подписаны Собольщиковым. Поданный им проект представляет точную копию чер­тежа Росси, упомянутого в статье и храняще­гося и поныне в рукописном отделе библиотеки.

С чертежа Росси Собольщиков точно ско­пировал и горельефный фриз, поверх изобра­жения которого им наклеены клапаны с нане­сенными оконными проемами. Собольщиков даже не потрудился обмерить, сделать копии или зарисовать рельефы Демута-Малиновского.

Собольщикову принадлежала осуществлен­ная идея размещения залов. Он активно уча­ствовал в перестройке здания библиотеки, о чем свидетельствует любопытная деталь: по утверждении проекта Александром II, в ответ на предложение устроить на месте барельефов окна не четырехугольными, а полукруглыми, Собольщиков, несогласный с утвержденною формою окон, подал рапорт. Он писал: «Стиль фасадов императорской Публичной библиотеки ближе всего к архитектуре римских дворцов XVI столетия, в которых нигде не встречаются полукруглые окна в верхних этажах. Форма их всегда четырехугольная и часто квадратная, украшения их делались скромнее окон средних этажей».»

Главный фасад Публичной библиотеки в Петербурге

Статуи исполнили В. И. Демут-Малиновский (Демосфен, Гиппократ и Евклид), С. С. Пименов (Платон и Гомер), Н. А. Тока­рев (Геродот и Тацит), М. Г. Крылов (Цице­рон и Вергилий) и С. А. Гальберг (Еврипид). Они вполне соответствуют «программе» Оле­нина, который, будучи крупным ученым-историком, одновременно прекрасно разбирался в вопросах искусства, достаточно свободно вла­дел рисунком и графикой.

В том же архиве Олениных хранятся представляющие несомнен­ный интерес рисунки А. Н. Оленина: «Проекты ваятельных произведений фронтонов Исаакиевского собора».

Для окончательной оценки идеи Оленина и его «программ» следует вспомнить о старой центральной части библиотеки, запроектиро­ванной еще Соколовым.

На центральном риза­лите старой части находились статуи, снятые при реконструкции в августе 1829 года. Ста­ринные литографии не дают ясного представ­ления об этих статуях. Неизвестно также, кого конкретно эти статуи изображали.

Известен подписанный Соколовым чертеж фасада старой части библиотеки, на котором показаны статуи, венчающие аттик централь­ной части. Статуи изображены задрапирован­ными в античные одеяния и имеют некоторое сходство с осуществленными по программе Оле­нина фигурами ученых, поэтов и философов античности. Вполне вероятно, что статуи ста­рого корпуса библиотеки явились прототипом «знаменитых в древности мужей».

Росси полагал необходимым: «Для десяти фигур между колонн заказать сделать лепные модели, и по оным заказать из выбитой меди оные фигуры. В большой фронтон заказать сделать лепные модели Российского герба и двух фигур славы и по оным заказать сделать из такового же металла оные герб и славы.

Сверх сего фронтона заказать сделать лепные модели и по оным из вышеописанного же ме­талла фигуру, изображающую Минерву, и при оной разные эмблемы». Мнение зодчего Оле­нин сообщает в докладе 19 февраля 1830 года.

На основе мнения Росси разрешено было сдать заказ для исполнения и осуществления фигур из «выбитой меди» Санкт-Петербургско­му Александровскому литейному заводу.

Оленин считал необходимым изготовить по две модели каждой статуи; одну из них отпра­вить на завод для изготовления металлических статуй, другую, гипсовую с бронзировкой — для временной установки на здании на период изготовления металлических.

Он писал: «Тако­вые фигуры не только послужили бы ко вре­менному украшению нового здания библиоте­ки, но и могли бы прежде заказа фигур из ме­ди быть пробными. Гипсовые фигуры могут стоять невредимо несколько лет, в чем уверяет меня опыт; две таковые статуи, украшающие фасад императорской Академии художеств от Невы, сохраняются невредимо около сорока лет».

Изготовление моделей статуй следовало закончить к 1 мая 1831 года, но этот срок не был выдержан, так как часть скульпторов несколько запоздала. В дневнике работ по возведению нового здания библиотеки архитектор А. Ф. Щедрин отметил момент завершения работы по окраске статуй: «В период с 30 июня по 31 июля 1832 года статуи между колонн, барельефные изображения двух слав и орлов на аттике, поставленные на место, окончатель­но окрашены масляною краскою».

По ряду обстоятельств исполнение медных фигур осуществлено не было. Не только из-за опоздания скульпторов, задержавших сдачу моделей, но и по экономическим соображе­ниям, так как, по исчислению директора завода, стоимость всей работы по изготовлению фигур Минервы, «мужей», летящих слав и эмблем на аттике выразилась бы в суме 51800 рублей. «Временные модели», установленные на здании, стали постоянными. Фасад библиотеки украсили гипсовые статуи, исполненные «под бронзу». На фоне светло-серой стены здания выделялись белые колонны, барельефный фриз, тяги, сандрики и другие архитектурные детали. «Знаменитые в древности мужи», окра­шенные в темный тон «под бронзу», четко ри­совались на светлом фоне стены.

При современной реставрации правильно выдержана тональность стен, колонн, барелье­фов и всех архитектурных деталей; фигуры «мужей», исполненные в гипсе, оставлены в бе­лом, натуральном для гипса тоне. Надо пола­гать, что при последующих реставрациях будет учтено мнение Росси и статуи «знаменитых мужей древности» будут, наконец, отлиты из бронзы и поставлены на уготованные им места.

Другая часть скульптурной декорации фа­сада Публичной библиотеки, запроектирован­ной Росси, — многофигурный горельефный фриз — не менее важна в общей композиции. Этот фриз опоясывал стены новой постройки, включая торец, обращенный к Александрий­скому театру, и часть стены старого рекон­струированного Росси фасада. Рельефы на тор­це нового здания, обращенного к театру, и на старом здании в проекте предусмотрены не бы­ли. Мысль об их установке возникла у Росси в процессе строительства.

К сожалению, большая часть изобразитель­ного фриза, выполненного по проекту К. И. Рос­си скульптором В. И. Демутом-Малиновским, не сохранилась, не известны нам и соответ­ствующие натуре изображения всей компози­ции в целом. В гравюрах, литографиях и под­линном чертеже Росси малый размер изобра­жений и неясные их очертания не позволяют установить тематику фриза и его композицию. В фондах библиотеки не сохранилось пробных моделей фриза, нет эскизов к нему и в музей­ных хранилищах нашей страны. В периодиче­ской печати и журналах 1830-х годов не встре­чается описания этих рельефов. Почему же, просуществовав десятки лет, они так и канули в вечность, оставшись неизвестными?