В ряде работ В. Татлина, К. Малевича, А. Никольского, И. Леонидова, К. Мельникова и других формы конструкции, образы как бы порождаются пространством, развертываются из пространства как из некоего пустого первоначала. Само это первоначало мыслится обычно как некие ритмы сил, силовые направления энергии.
Архитектор-художник, ощущающий эти силовые поля, уподоблялся Демиургу, Создателю, претворяющему невидимое в видимое, невидимые силовые линии, направления, ритмы – в структуру материи, конструкции, здания. Пpи этом в архитектурную композицию включается только то, что понимается как развертывание изначальных ритмов.
Все же, что не удается включить в такое развертывание, либо вообще устраняется, либо архитектурно не выражается, маскируется. Сами эти поля, направления, силы невидимы и неконкретны, это, скорее, некие идеи форм, идеи законов их жизни. О них говорят, их декларируют, но их нельзя нарисовать буквально. Конкретные геометрические элементы, конфигурации – это, скорее, их символы, чем диаграммы.
Наклонная линия и спираль в башне Татлина являются двумя семантическими заместителями вертикали, как бы результатом раздвоения ее смысла. Из коммeнтapия к проекту следует, что в качестве направления преодоления силы тяжести вертикаль замещается двумя скручивающимися вверх спиралями. В то же время вертикальная пространственная ось сооружения – наклонная ферма – наклоняется параллельно оси земли.
Это как бы истинная вертикаль – дублер оси земли, заменяющий в качестве организующего стержня сооружения случайную вертикаль данного места. Обычные, нормальные вертикально-горизонтальные построения, насколько это возможно, устраняются из этого сооружения, весь его язык построен на соединении спиральных и косых движений. Даже перпендикулярный каркас переплетов наклонен так, что при запрограммированном вращении стеклянных призмзалов косые линии переплетов дадут эффект спирального закручивания.
В проекте же трибуны Л. Лисицкого, задуманном одновременно и независимо от В. Татлина, вращаются вокруг оси не отдельные объемы, а сама наклонная ферма с большим проекционным экраном, увеличивающим изображение оратора. В материалах конкурса на Дворец Советов в Москве есть проект, где главный зал решен в виде модели земного шара-глобуса.
Естественно, что ось этого шараглобуса также наклонена параллельно оси земли, но пол зала перпендикулярен к этой наклонной оси. Так образована наклонная горизонталь, дающая функционально необходимый наклон амфитеатра зрительных мест. В одном из проектов ВХУТЕМАСа (Высшие художественно-технические мастерские) вертикальная и горизонтальная оси также повернуты под некоторым углом.
Однако здесь автор как бы объявил уже функционально необходимый наклон зала в качестве исходной, истинно горизонтальной линии, от которой построены под прямым углом стены, а под тем же наклоном – плоскости кровель. В результате весь гигантский зрительный зал принял форму наклонного куба.
Художественный эффект сложной пластической формы сооружения состоит в том, что нормальная вертикаль здесь не отменяется, а остается в качестве конкурирующего композиционного направления. Можно сказать, что подобно тому, как у В. Татлина вертикаль раздваивается на косые и спиральные движения, здесь вертикаль расслаивается на косые и вертикальные оси.
На каждом участке архитектор заново решает, какую из вертикалей следует предпочесть: ту, что перпендикулярна плоскости пола, или ту, что перпендикулярна поверхности земли. Немного позднее К. Мельников, положив в основу здания идею треугольника-луча, снова сделает стены вертикальными, оставив наклонным только пол, но зато вынесет конусообразные объемы во внешнее пространство.
Так возникла форма, ставшая в функциональной архитектуре знаком аудитории. Появление же этой формы в русском авангарде явилось, скорее, результатом серии трансформаций смысла наклонных направлений, чем ее истоком. В русском авангарде можно выделить целую серию проектов, построенных на приеме рассечения прямоугольной структуры наклонными направлениями, которые становятся путями проникновения в толщу здания косых лучей низкого северного солнца.
При этом требования инсоляции здесь также нередко являлись одной из частных и позднейших функций. Обращение к теме наклонных вертикалей как одному из ключевых принципов построения здания – изобретение архитектурного авангарда начала ХХ в., ставшее возможным только благодаря новым конструкциям, материалам, технологии и, конечно, во многом спровоцированное ими.
Тем более показательно здесь отличие геометрической фигуры как формы и как элемента пространственного языка. Как чистая форма геометрическая фигура направлена главным образом на освоение ее функциональных конструктивных эстетических свойств и возможностей, как элемент языка пространственных отношений та же фигура ориентирована прежде всего на свои связи с культурными значениями, она как бы обрастает ими.
Причем обрастание это направлено и в будущее, и в глубь веков. Чем радикальнее новаторство произведений авангарда, тем дальше в глубь истории уходят его истоки и смыслы.
