Важнейшим критерием оценки архитектуры стало понятие «удобство» (по- английски — комфорт): человеку должно быть просторно, удобно, тепло, светло. Отсутствие элементарного комфорта ставят в вину эпохе классицизма. «…Русскому житью-бытью,— писал И. И. Свиязев,— стало плохо от завезенной без осмотрительности итальянской архитектуры, которая на каждом шагу боролась с небом, климатом, почвой и образом жизни; она колоннами и арками своими лишила нас и последнего света, едва проникающего через толстые наши стены и обледеневшие стекла… Нам холодно, сыро, мрачно, тесно, душно, беспокойно, бесприютно…— зато у нас снаружи и внутри, везде и во всем, классическая, правильная, изящная, словом, итальянская архитектура!»
Новая архитектура должна была быть экономичной. Не следует путать с дешевизной: архитектор и заказчик идут на крупные расходы, если этого требует проектная задача, используют дорогие (высококачественные) материалы, не скупятся на отделку, но деньги считают постоянно. Смета на строительство представляется при проведении проектных конкурсов. Перед архитектором стоит задача: сократить «необязательные» затраты, и он выбирает рациональную планировку (сокращение строительных объемов), исключает «фальшивые» портики, башни и пр., выбирает самую целесообразную конструкцию.
Основополагающее правило, установленное теорией XIX в., гласит: архитектурная форма должна соответствовать конструкции. «Соблюдение этого правила придает строению качество, известное под названием архитектурной истины» (А. К. Красовский). Этот критерий станет одним из ведущих в системе общественной и профессиональной критики.
Так на стыке идей общественной пользы и здравого смысла складывалась рационалистическая теория архитектуры. Не следует думать, что вне поля зрения ее остается архитектура как искусство; напротив, этой проблеме уделяется огромное внимание, и снова в центре ее — человек.
Было осознано важнейшее свойство архитектуры: воздействовать на мысли, чувства, настроение человека, служить средством общения людей, передавать определенную информацию, служить языком. Напомним знаменитые слова Н. В. Гоголя: «Архитектура — тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания…» Сравнивая «архитектонический язык» (И. Свиязев) с естественным, современники подметили: оба языка уходят корнями в глубокое прошлое и оба со временем изменяются.
Итак, зодчий вправе использовать исторический опыт зодчества, язык его форм: это открытие стало одним из «рациональных» оснований историзма архитектуры рассматриваемого времени. Величие и слава Рима, ясность и простота Греции, возвышенность и вдохновенность готики, «роскошь» Востока и «тяжесть» Египта — такова палитра образов, долженствующих возбуждать воображение зрителя, напоминать ему об ушедшем народе и вызывать «благодарность за его существование, бывшее ступенью нашего собственного возвышения» (Гоголь). Наибольший интерес, естественно, вызывает отечественное архитектурное наследие.
Другое основание историзма — тяга к разнообразию впечатлений, которое признано врожденной эстетической потребностью человека. Множественность исторических стилей удовлетворяла одновременно и потребность в индивидуализации архитектурного образа своего дома. В 1870 г. петербургская городская управа, решив застроить территорию упраздненной Адмиралтейской верфи (между павильонами Адмиралтейства), объявила о продаже участков. Архитектор Н. Л. Бенуа, ведающий строительным отделом управы, настаивал на единообразии фасадов «ради общей гармонии». Но горожане не покупали землю, «стесняясь обязательным фасадом, препятствующим им устроить здание согласно собственному их вкусу и потребностям». В конце концов набережную застроили разными (но одинаковой высоты) домами.
Третье основание историзма следует искать в осмыслении природы деятельности архитектора. Президент Академии художеств А. Н. Оленин, разрабатывая в конце 1820-х гг. новую программу обучения, указывал: только «высокая и смелая мысль зодчего» делает архитектуру искусством. В этом суждении — отзвук романтизма, высоко поднявшего престиж творческой личности. Но где найти опору для высокой и смелой мысли? И Оленин отвечает: в знании «знаменитейших произведений зодчества», созданных «своеобразно понятиям знаменитейших народов древности о красоте и вкусе». К знаменитейшим были отнесены архитектура Греции, Рима, Египта, Византии, а также персидская, индийская, готическая, мавританская и т. д. Иными словами, сохранив идею «образца», новейшее время распространило ее на все времена, народы и регионы.
Классические принципы композиции и ордерные формы не исключены из системы образцов, что на первый взгляд противоречит резкой критике классицизма. Противоречия нет: новое мышление протестует против ордерного канона как единственной образной системы. Упомянутая выше речь М. Д. Быковского так и называлась: «Речь о необосновательности мнения, что архитектура греческая или грекоримская может быть всеобщею и что красота Архитектуры основывается на пяти известных чиноположениях». Отрицают значение и ценность классицизма также сторонники «национального» направления второй половины XIX в., видя в нем выражение петровского насилия над отечественной культурой. Однако ордерная система не уходит из архитектуры, она сохраняется не только в рамках «николаевского» классицизма, но входит как основополагающая в формальный арсенал ряда архитектурных «стилей». Правда, в качестве источника архитекторы обращаются теперь не к строгой классике времен античности и Палладио, а к позднему Возрождению, барокко, раннему классицизму, т. е. к архитектурным эпохам, масштабный строй которых больше соответствовал изменившимся эстетическим представлениям.
Эклектика — «умный выбор». Современники дали имя новому направлению в архитектуре: эклектика (слово это происходит от греческого «эклего» — выбираю). «Наш век эклектичен,— писал журналист и писатель Н. В. Кукольник,— во всем у него характеристическая черта — умный выбор». Впоследствии термин получил другой, негативный, смысл — беспринципное смешение разных источников, а затем современные исследователи сняли негативный оттенок термина, оставив его в обиходе как обозначение архитектуры 1830—1890-х гг.
Суть дела — «умный выбор» — была уловлена Кукольником верно. Мы вправе рассматривать эклектизм как творческий метод, включающий сознательный отбор исходных структур (в том числе исторических), свободное их сочетание, сохранение тех структурных признаков образцов, которые отвечают целям проектирования и критериям современности, и преобразование архаичных признаков.
Выбор, отбор — важная часть процесса, если учесть присущее эпохе требование «рациональной» доказуемости выбора источников или путей преобразования. На помощь архитектору приходит архитектурная наука.
Архитектурная наука. «Зодчество,— писал А. Н. Оленин,— составляет одно из важнейших и необходимейших искусств в мире, ибо спокойствие, здоровье и сама жизнь зависят от основательного изучения сего многосложного искусства». Новая эпоха действительно начала «основательное изучение» архитектуры в ее связях с миром людей и природы, и первые шаги науки тесно связаны с проблемами практического проектирования.
Уже к середине XIX в. сложились основы общей теории архитектуры. Трудами А. К. Красовского, М. Д. Быковского, И. И. Свиязева и других архитекторов была разработана весьма стройная система знаний о законах исторического развития архитектуры (с использованием французской рационалистической теории конца XVIII — начала XIX в.). Был сформулирован, в частности, закон зависимости архитектуры от физических и духовных условий ее создания; к первым отнесены климат, строительные материалы, экономические ресурсы, ко вторым — мировоззрение, обычаи, религия народа. Было доказано, что зодчество изменяется в соответствии с периодами подъема или упадка культуры созидающего народа, его творческим началом и уровнем знаний.
Молодая историк о-архитектурная наука накапливает в ходе архивных изысканий, натурных исследований памятников и реставрационных работ огромный фактологический материал. На первых порах ученые разрабатывают концепцию заимствований, согласно которой русское зодчество представляло собой конгломерат заимствованных за рубежом форм (влияние привычного представления о приоритете европейской культуры). В пореформенную эпоху, напротив, акцент делается на изучении самобытных начал в русском зодчестве и особым вниманием пользуются периоды, наиболее свободные от «заимствований»: народное деревянное зодчество, каменное шатровое зодчество, а также зодчество XVII в. Разрабатываются методы изучения, обладающие достаточной научной строгостью: исторический метод, сравнительный метод, аналитический подход к объемнопланировочной структуре зданий и их формам, способы систематизации и обобщения. Изучается специфика русского «архитектурного языка», его композиционный строй, вопросы силуэта и пропорций, архитектурная символика, связь зодчества с другими видами искусств и т. д. В конце века появились первые сквозные обзоры истории архитектуры отдельных школ, регионов и, наконец, всего русского зодчества. Крупнейшими исследователями его были Н. А. Артлебен, Л. В. Даль, В. О. Шервуд, В. В. Суслов, А. М. Павлинов, Н. В. Султанов, М. В. Красовский, И. Э. Грабарь, А. И. Некрасов и другие.
Трудами этих мастеров создан фундамент современного знания об истории русской архитектуры.
Изучение памятников мирового зодчества ведется во время зарубежных пенсионерских поездок. Русские архитекторы внесли большой вклад в исследование памятников античности и особенно Византии.
В середине века трудами географов, ученых-статистиков и архитекторов были заложены основы градостроительной теории, в рамках которой природа страны, система расселения с транспортными связями, города и отдельные сооружения рассматривались как единое взаимосвязанное целое. Работы К. И. Арсеньева, М. С. Волкова, А. К. Красовского и др. предварили современный экологический подход к градостроительству.
В содружестве архитекторов с учеными — естествоиспытателями, гигиенистами, врачами, педагогами, а также в совместной работе с заказчикамц-специалистами рождается будущая архитектурная типология — отрасль знаний, изучающая специфику пространственного построения, планировки, оборудования зданий разного назначения. Этим вопросам посвящено множество статей, помещенных в первом архитектурном журнале «Зодчий», и специальных изданий.
Было бы преувеличением сказать, что все проекты после 1830 г. делаются на основе научных исследований, но таких случаев в строительной практике достаточно много, что дает возможность констатировать становление научного подхода к проектированию.
Тщательно продуманы были пространственное решение и отделка залов, соответствующая характеру экспонатов, и их последовательность — переходя из зала в зал, зритель как бы перемещался в историческом времени. Исторический музей — одно из самых зрелых произведений «русского стиля» второй половины XIX в.
