Можно увидеть и в декорациях помпейского стиля, поскольку сами росписи, в особенности самого изящного III декоративного стиля, содержали немало египетских элементов. Египетский стиль также иногда использовался в надгробных памятниках и в интерьерах. Однако здесь существовала своя специфика, которой мы не будем в данном случае касаться. Чаще всего в первой половине XIX века этот стиль использовали для ритуальных помещений члены масонских лож, поскольку в их пантеоне почетное место занимали боги и разнообразная символика Древнего Египта. После запрещения лож указом Александра I некоторые из них продолжили свою деятельность нелегально.
«Между античностью и новым европейским зодчеством существует лишь соприкосновение, а не тождество», — заметил А.И. Некрасов. Безусловно, перепутать памятники древности с постройками и отделками интерьеров середины XIX века в подражание античности невозможно, хотя их создатели нередко скрупулезно копировали античные образцы. Невозможно, прежде всего, потому, что зодчие середины XIX века выбирали среди живого многообразия сохранившихся античных памятников лишь те, которые отвечали их пониманию античности, гармонии и красоты и соответствовали эстетическим представлениям их времени.
Итак, для архитектора середины XIX века история архитектуры предстает уже не как ограниченный свод знаменитых сооружений, представляющих образцы архитектурной гармонии, а как история стилей, последовательно сменявших друг друга или развивавшихся параллельно в мировом зодчестве. Отдельные постройки, пусть даже такие шедевры, как Пантеон, в образной памяти профессионала утрачивают свою абстрактную идеализированную обособленность, воспринимаясь как часть целостной, последовательно развивавшейся культуры античного мира. В орбиту культурного интереса николаевского времени явственно вовлекается история разных времен и народов, в том числе и история архитектуры. В полном соответствии с общественными запросами, с развитием индивидуализма и суверенности личного пространства человека, жгучий интерес вызывает частная жизнь античного мира, история его быта, словом, прежде всего жилище. Эта существенная перемена активно проявляет себя в творчестве; архитектор, как правило, уже не удовлетворяется заимствованием отдельных форм сооружений или даже их композиции целиком, он пытается постичь и выразить в своем творчестве то пространственное ощущение, которое вызывали античные прообразы у современников, то есть стиль в целом.
Уютная камерность, яркость, нарядность и жизнерадостность помпейских, римских, негреческих или египетских интерьеров середины XIX века были обусловлены архитектурной эстетикой николаевского времени и безусловно повлияли на ее дальнейшее развитие, в том числе на понимание древнерусского зодчества. Таким образом, опыт античного многостилья оказался чрезвычайно важен для русской архитектуры, перед которой в николаевское время была поставлена новаторская творческая задача — создать новый национальный стиль.
