Церквей в Москве было так много, что все те, которые видны на фото, трудно даже перечислить. Коснусь только самых крупных (точнее, самых заметных).
Церковь Параскевы Пятницы — 1739 г. одна из своеобразнейших московских церквей (стояла она на месте станции метро «Новокузнецкая»). Ее мощная колокольня (середины XVIII в.) играла большую роль в пейзаже района.
По имени церкви получила название и улица. Большая пятиглавая церковь Климента (1758 г.). Баженов с восторгом отзывался об этой красочной церкви, одной из самых больших в Москве. Ее и сейчас видно почти из любого места этой части Замоскворечья.
Эффектная церковь Воскресения в Кадашах (1687 г.) «с ее (говоря словами Баженова) легкою колокольнею» (1695 г.) один из лучших памятников нарышкинского барокко.
Прямо за ней Скорбященская церковь на Ордынке — создание двух крупнейших русских архитекторов: колокольня и трапезная построены в конце XVIII века Баженовым, самая церковь, сохранившая великолепный интерьер, — в 1836 году О. И. Бове.
В толпе церквей справа от церкви Воскресения в Кадашах видна небольшая пятиглавая церковь XVII века — Никола в Пыжах (Б. Ордынка, д. 27-а), не так давно отреставрированная.
Еще правее среди маленьких домов виден дворец с колоннадой, перестроенный в самом начале XIX века для Демидовой кем-то из учеников Казакова, рядом с ним церковь Николы в Толмачах с высокой, как свечка, колокольней, а между ними крутая крыша — тот самый дом, который в 1892 году был передан вместе с галереей П. М. Третьяковым городу и в 1909 году перестроен В. М. Васнецовым.
Правее проходит невидимая из Кремля Полянка, ее направление отмечают церкви, в том числе пятиглавая с шатровой колокольней церковь Григория Неокесарийского, сейчас реставрируемая,- ярчайший образец московской архитектуры XVII века, построенная в 1679 году по заказу самого царя К. Губой и И. Кузнечиком.
А за домом Прозоровского (слева) — одна из самых диковинных колоколен Москвы — колокольня церкви Косьмы и Дамиана (1730 г.), разобранная в 1935 году. Большая Полянка в XVIII веке называлась Козмодемьяновской улицей. Сама церковь — ее пять глав видны чуть правее, а за ними огромная колокольня церкви Иоакима и Анны на Якиманке. От колокольни середины XVIII века остался только низ, но церковь (1686 г.) цела.
Почти на горизонте, у границ Москвы, видны два монастыря: Новоспасский с его величавой колокольней, сейчас реставрируемой, и (между церквами Климентия и Воскресенья в Кадашах) Симонов монастырь, который примечателен не только (говоря словами Лермонтова) «своею почти между небом и землею висящею платформою», но и крепостными стенами и собором XVI века.
Между обоими этими монастырями видны крошечные прямоугольники на фоне темной рощи — «Пороховые магазины», интересные памятники военного зодчества середины XVIII века, разобранные совсем недавно.
На другом краю панорамы тонут в вечернем мареве 1-я и 2-я Градские больницы, Донской монастырь, за ними Нескучный сад. А в центре (примерно за церковью Григория Неокесарийского), тоже на самой границе застройки возвышается церковь Вознесения за Серпуховскими воротами (закончена в 1762 г.).
Это уже граница Москвы. В Историческом музее есть одна поразительная картина: Вознесенская церковь — до нее не больше километра. А кругом — ржаные поля. В этих полях за Дорогомиловской заставой любили мальчишками гулять Герцен и Огарев.
Сравните теперь эту панораму с описанием А. Григорьева или лермонтовской «Панорамой Москвы» (1833 г.) и вы увидите, что это все та же Москва — город Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Герцена. «Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке… нет! У нее есть своя душа, своя жизнь… Каждый ее камень хранит надпись, начертанную временем и роком… Как у океана, у нее есть свой язык, сильный, звучный…» (М. Лермонтов).
