В начале XVI в. произошло политическое объединение страны в государство Се- февидов. Сефевидская держава была конгломератом племен, в среде которых политическая инициатива принадлежала азербайджанской кочевой знати. Феодальный род Сефевидов происходил из Ар дебил я, города в южном Азербайджане. Первые шахи этой династии -Исмаил I (1501 — 1524 гг.) и Тахмасп I (1524—1576 гг.) избрали столицей Тебриз. —
При сефевидах строились и отчасти сохранились роскошные дворцовые павильоны. Развитие торговых отношений с соседними странами вызвало усиленное строительство мостов и караван-сараев, в эту эпоху особенно многочисленных и монументальных.
Из ранних построек XVI в. заслуживают внимания исфаханский мавзолей Га- руни Вилайя с превосходными мозаиками (1512 г.), соборная мечеть в Савэ, где использован старый прием поперечных арок (северо-западный айван и вытянутые боковые залы по обе стороны главного купола на юго-западной стороне); строили мечеть каменщик Сад ибн Мухаммед Кадук из Йезда, мастер Хаджи ибн Мир Хаджи из Кума. При шахе Тахмаспе возведены стены Тегерана и Мешхеда.
К концу XVI в. войны с османской державой и узбекскими ханствами, народные восстания и феодальные междоусобицы привели государство к упадку.
Шах Аббас I (1587—1629 гг.), опиравшийся в своих действиях на иранскую знать, добился централизации государства (в него вошли Афганистан, включая Кандагар, Азербайджан, восточные Армения и Грузия), укрепил его границы, содействовал развитию торговли. Прокладывались новые дороги, на них строились караван- сараи и цистерны. Укреплялись экономические и политические связи с европейскими государствами, в частности с Россией, куда шли шелка, оружие, сухие фрукты и откуда вывозились меха, кожи, медь, железо и другие товары. Правление Аббаса I было кульминационным пунктом в истории се- февидской империи.
Именно тогда расцвела во всех своих характерных чертах архитектура сефевид- ского времени. Экономический подъем благоприятно отразился на развитии городов. В 1597—1598 гг. столица была перенесена в Исфахан, заново отстроенный шахом Аббасом. К середине XVII в. город занимал до 38 км в окружности, насчитывая до 600 тыс. жителей.
Сефевидские зодчие были большими мастерами компоновки плана зданий — чет- кого, пропорционального, удобного и вместе с тем похожего на кружево изощренной декоративностью рисунка. Объемные формы и конструкции целесообразны и рациональны. На основе достижений предыдущих столетий разработан ряд красивых и практич- ных^форм. Архитектура этого времени масштабна, покоряет плавными линиями, заключает нерасчлененные пространства.
Новое в архитектуре выразилось скорее в трактовке масс и объемов, чем в принципах конструкции и композиции. По-прежнему господствует двойной купол. Пересекающиеся арки в качестве несущей опоры главного купола были отвергнуты, вероятно, потому, что купол и барабан были при этом слишком легки и стройны. Эстетические идеалы выражались в помпезных и массивных объемах. Однако зодчие редко прибегали к элементарным формам обычных тромпов, предпочитая систему щито
видных парусов или нарядный каскад сталактитов. Паруса позволяли покрывать помещение плоской скуфьей плавно очерченного профиля— такое решение интерьера наиболее отвечало вкусам эпохи, тогда как снаружи здание завершалось монументальным внешним куполом хороших пропорций. Профиль купола имеет слегка выраженное луковичное очертание. Купол велик, даже грузен, но его закрывает вблизи высокий парадный портал с парой стройных минаретов по бокам.Формы портала простыло композиции, без членения на панно— это простая обрамляющая арку и плоскости тимпанов рама.
Подчеркнутое величие, массивность, масштабность объемов уравновешиваются утонченной изысканностью декора и декоративной трактовкой дёталей. Фасад и интерьер покрыты глазурью. Аббас I почти целиком заменил резные мозаики изразцами в сочетании с неполивным кирпичом и’майоликой. Гамма красок расширяется, включая зеленые, желтые, отчасти фиолетовые и коричневые тона. Красочность в архитектуре доведена до апогея. Се- февиды,не довольствуясь характерным для тимуридских зданий лазоревым куполом, ввели в облицовку крупный и яркий растительный узор с огромными завитками, что придает постройкам особенно праздничный и подчеркнуто парадный вид. Айваны завершаются полуку- полом глазурных сталактитов.
Другой, не менее красивый прием завершения айвана противоположен первому по трактовке: место опускающейся сверху друзы сталактитов занимают плавно и упруго расцветающие вверх пучки щитовидных парусов, увенчанные плоской звездчатой чашей расцвеченного мозаикой полукупола. В этом варианте предельно ясно и наглядно выражена идея работы конструкции, где нагрузка покрытия упруго растекается по ячеям сетки и собирается на угловых опорах. Эта система парусов, разделенных как бы сплетенными в красивую сетку нервюрами, получила в Средней Азии название сложно-щитовидных или корзинчато-сетча- тых. Такие паруса применяются не только на айванах, но и в помещениях — вестибюле, проходах, галерее (но не в главном зале). В их декоре, как и в системе сталактитов, матовая фактура кирпича может сочетаться с глянцевым мерцанием глазурей.
Идеалом в зодчестве эпохи были грандиозные масштабы, крупные объемные массы, а вместе с тем блестящий и красочный декор, изящные и разнообразные детали.
Шах Аббас I проводил колоссальную строительную программу. Его деятельность характеризуется градостроительными мероприятиями широкого размаха, какого еще не знала история средневекового Ирана. Шах Аббас строил город Ашраф на Каспийском море, перестраивал свою летнюю резиденцию Шираз, но особое внимание уделял Исфахану. Сущность сефевидской школы познается лучше всего на памятниках Исфахана. Комплекс Мейдане-Шах дает почти исчерпывающее понятие об архитектуре эпохи.
Аббас I, задумав сделать Исфахан столицей империи, перенес центр города на 1,5 км к югу от сельджукской территории. Центром столицы стала гигантская регулярная площадь Мейдане-Шах 510—165 м, вытянутая с севера на юг. Она была обнесена аркадами, за которыми приютились лавки. Вдоль аркад росли деревья и по мощеным камнем каналам текла вода. Центральная часть площади служила для парадов, церемоний и игры в поло. На севере площадь замкнута огромным базаром с караван-сараями, медресе, банями и мечетями. Через базар крытая улица ведет к сельджукскому городу и его центру Мейдане-Кухна со старой соборной мечетью. К южной стороне площади примыкает главная мечеть города — Месджиде- Шах, или Шахская мечеть. С запада раскинулись шахские сады и дворцовые павильоны, с восточной — мечеть Лотфолла.
В полукилометре к западу от площади была прорезана отделенная садами прямолинейная магистраль Чор-Баг, главная артерия нового города. По обе ее стороны разбита шахматная сетка улиц с каналами и обилием зелени. Магистраль делилась на три аллеи с посаженными в восемь рядов платанами и тополями и живой изгородью из кустов жасмина. Под деревьями, по выложенным ониксом каналам, бежала вода. Аллея опускалась к югу ступенями. Вдоль нее тянулись мощенные цветными плитками,
украшенные резным мрамором и оживленные фонтанами пруды. По обе стороны аллеи стояли дворцы придворных в окружении садов, отделенных от нее лишь аркадами. Аллея тянулась на 1650 м к югу, пересекая реку Зандеруд по мосту Аллавер- ды-хана и далее на 3 км к загородным садам Хазор Джериб.
Путешественники описывают Чор-Баг цветущим садом. Давно уже нет дворцов, прудов с рыбками и фонтанов, но стоят еще кое-где старые деревья, дополняемые новыми посадками. Поддерживается и озеленяется площадь Мейдане-Шах — свидетельство смелых градостроительных мероприятий той отдаленной поры. Идея создания озелененной аллеи-эспланады, по существу, общественного парка, с раскрытым вдоль нее пространством была смелой и совершенно новой для того времени. Самый замысел грандиозного регулярного городского ансамбля не находит себе равных в градостроительной практике Ближнего Востока. Исфахан того времени был огромным городом с колоссальным числом общественных зданий. Шардэн называет Здания, окружающие площадь Мейдане- Шах, дают понятие об архитектурной композиции времени Сефевидов.
Месджиде-Шах— самая большая и эффектная из мечетей своего времени. Необходимость ориентации на Мекку вызвала асимметричную относительно площади постановку здания. Трудная задача соединения с площадью решена с выгодой для плана и ансамбля мечети, которая обращена к площади в живописной перспективе, открывая взору величественные порталы, минареты и купола. Традиционный дворовый план соборной мечети здесь значительно изменен. Двор вытянут в поперечном направлении. Боковые галереи уступили место двум побочным дворикам с цветником (вдоль каждого из них проведен канал, питающий три водоема) и двум залам. По обе стороны главного купола лежат продольные двухнефные залы с плоскими куполами на октогональных пилонах (по три в каждом зале). В этом решении нашел развитие прием планировки, отмеченный уже в мечетях XIV в. (соборная мечеть в Йезде).
Четыре айвана по осям двора по-прежнему составляют основу композиции. Фасады отражаются в зеркале центрального водоема. Ниша входного портала завершается сталактитовым полукуполом; его арка, обрамленная жгутом на двух мраморных базах, поднимается на 27,5 м. По углам портал фланкирован минаретами с деревянными фонарями на сталактитовом венце. Все поверхности и грани сталактитов сверкают глазурью мозаик. Створки дверей покрыты апликацией ажурного серебра. Каллиграф Али Риза проставил в надписи фриза свое имя и дату—1616 г. Под углом в 45° вперед выступают боковые крылья со сталактитовыми завершениями лоджий; продолженные парой стенок-экранов, они образуют перед фасадом курдонер с водоемом. Купольный вестибюль ведет во двор, где высится портал мечети с минаретами и нишей, покрытой полукуполом на системе щитовидных парусов. Через огромную арку льется обильный свет в зал с облицованным глазурями куполом и украшенным майоликами и мрамором михрабом Интерьер двух боковых залов (каждый под восьмью куполами) и фасады дворов одеты глазурями.
Постройка мечети начата в 1611 г. зодчим Абуль Казимом, но некоторые части’ доделывались в 1630 г. Кроме Али Риза над ее украшением работали и другие каллиграфы. Мечеть ремонтировалась и обновлялась в первой половине XVIII в. и XX в.
На восточной стороне Мейдане-Шах выросла нарядная мечеть Лотфолла (1603— 1618 гг.), служившая собственной капеллой шаха Аббаса. Она также стоит вполоборота к площади и связана с нею коридором; невысокий портал (без минаретов) позволяет видеть великолепный купол спокойных и благородных пропорций, с крупным узором на фоне кофейного оттенка. Это редкий для своего времени образец купола с одинарной оболочкой. Он опирается внутри на восемь обрамленных жгутом арок (четыре из них сведены к углам сомкнутым сводом). Над арками паруса поддерживают кольцо прорезанного окнами барабана диаметром 12,8 м. Орнаментальные решетки пропускают рассеянный свет, отраженный в глазури мозаик и майолик. Орнамент купола состоит из серии медальонов, образующих как бы ячеи сети. Мечеть Лотфолла уступает Шахской мечети по размерам, но ее убранство не менее изысканно и богато. Ее декор выполнил Мухаммед Реза ибн-Хусейн из Исфахана, а надписи — каллиграф Али Реза.
В Исфахане сохранилась лишь малая доля дворцов, построенных Сефевидами.
Дворец Али-Капу сложное по функциям и содержанию сооружение. По структуре и по смыслу названия (в переводе означает «Высокие ворота») —это парадная арка входа в обширный дворцовый ансамбль с размещенными в саду павильонами. В то же время здание включает ряд помещений, где располагались приближенные и гвардия, канцелярия, судилище и т. п. Иными словами, это было средоточие власти, символ государства. Население считало ворота Али-Капу священными — створки дверей, по преданию, были вывезены из мавзолея Али в Кербеле; на пороге Али-Капу находили убежище и право неприкосновенности осужденные. В основе здания лежит постройка XV в., к которой в то время примыкали тимуридские сады; при Аббасе I (около 1598 г.) она была расширена и надстроена. На оси здания лежит вестибюль с куполом на тромпах, украшенных золоченым рельефным орнаментом и росписью с изображением цветущих деревьев. Над вестибюлем помещается сводчатый аудиенц-зал (в стенах и парусах этого зала вырезаны фигурные ячейки для фарфора), а перед ним — талар, галерея с расписным потолком на деревянных колоннах. С галереи шах наблюдал за игрой в поло и любовался широкой панорамой окрестностей города. Стены аудиенц-зала и расположенных над ним маленьких комнат были украшены живописью.
За Али-Капу простирались сады, окруженные стеной длиной около 6 км (частично уцелели). Из дворцовых павильонов сохранились Чехель Сутун, Хашт-Бехишт и Талар Ашраф. Из них наиболее известен Чехель Сутун — «Сорок колонн» (1590 г.). Его портик в действительности имеет 20 колонн (14,6 м высотой со сталактитовыми капителями) и дощатый потолок чинарового дерева. Посреди портика устроен водоем с фонтаном, а четыре колонны по углам водоема опираются на мраморные базы в форме львов. В глубине портика лоджия завершается тронной нишей; ее сталактитовый полукупол и грани колонн покрыты зеркальной мозаикой, потолок украшает роспись. Лоджию фланкируют два зала. Позади ее замыкает поперечный аудиенц- зал под тремя куполами; его торцы затенены боковыми портиками. Стены аудиенц- зала украшены сюжетной живописью и майоликовыми плитками. Купола сохраняют свой первоначальный яркий расписной орнамент с ультрамарином, пунцовой и зеленой краской. Портик павильона, некогда завешенный портьерами, ныне отражается в зеркале водоема.
Другой павильон, Хашт-Бехишт, построенный около 1670 г. и перестроенный в конце XIX в., отличается затейливой композицией, построенной на комбинации в плане октогональных фигур. Центральный зал освещается фонарем на сталактитовых парусах. Тимпаны арок фасада украшены майоликой. При шахе Аббасе II был возведен трехайванный Талар Ашраф, где повторяется старый прием конструкции свода на поперечных арках; интерьер павильона богато расписан.
