В 1867 г. вступила в эксплуатацию временная железная дорога между Алжиром и Ораном, после чего были выстроены железнодорожная станция в Каргенте и морской вокзал. В 1913 г. их функции были объединены в здании центрального вокзала, который был сооружен в мавританском стиле. Это 2-этажное здание с аркадой в нижнем этаже и спаренными подковообразными арочками во втором завершается куполом и угловой башней с курантами. Несмотря на сомнительные художественные достоинства, оранский вокзал затмил существующий вокзал Алжира, который стал казаться небольшим.
Продвигаясь в глубь страны, оккупанты строили укрепленные форты — опорные пункты колонизации. Для таких поселков, заключенных в прямоугольник крепостных стен (с зубцами и бастионами), характер на регулярная планировка с шахматной сеткой кварталов и площадью в центре.
Одним из наиболее значительных городов этого типа являлся Сиди-бель-Аббес, основанный в 1849 г. на месте военного лагеря. К тому же типу относились Орлеан- виль (основан в 1845 г.), Сетиф (1847), крепость которого была построена на остатках римских укреплений, и Буфарик (1840). Позже поселки строились уже без крепостных стен, но все по той же шахматной сетке плана. Из примерно 600 населенных пунктов, созданных за время оккупации, около 280 разбиты по этой схеме. Впоследствии многие из них, развившись, стали административными и сельскохозяйственными центрами.
Другие населенные пункты возникали как новые районы уже существующих арабских городов; их планировка, обычно неправильная, подчинялась местным условиям. Исключением являлся Тлемсен, крепостные стены которого были почти полностью разрушены при осаде города французскими войсками и восстановлены в 1842 г. Европейские кварталы в нем соседствовали с арабскими и отличались лишь регулярной сетью улиц и большой прямоугольной площадью в центре.
Многочисленные уэды требовали возведения мостов. Наиболее сложные задачи возникли при проектировании мостов через глубокое ущелье Рюммеля в Константине. Первым был построен в 1868 г. чугунный мост ал-Кантара с аркой и геометрической решеткой орнаментального характера; его формы отражали состояние инженерного искусства первой половины XIX в., когда проектирование металлических конструкций базировалось на эмпирических началах. В 1912 г. были сооружены новый каменный мост Сиди Рашид с аркой большого пролета (инж. Перрего) и висячий мост Сиди Мсид длиной 168 м (инж. Арнодэн). Сиди Мсид являлся уже незаурядным достижением для своего времени. Узкая линейка моста связала края пропасти на высоте 175 м. Расположенный на головокружительной высоте мост Сиди Мсид остается до сих пор одной из^ достопримечательностей Алжира.
Город Тунис, расположенный на перешейке между двумя илистыми солеными лагунами — ал-Бахирой и себхой Седжуми, с юга и севера ограничен холмами. В условиях средневековья выбор столицы был идеальным: недоступный с моря для неприятельского флота город был хорошо связан с внутренними районами страны и в то же время контролировал подступы к холмам. Однако эти особенности его расположения оказались менее благоприятными, когда Тунис стал в XIX в. административным центром страны. В этой связи полуразрушенные стены медины к 1890 г. были снесены целиком и на их месте разбит кольцевой бульвар; в 1895 г. вырыт девятикилометровый канал между Тунисом и портом Ла Гулетт, потребовавший значительных затрат.
Европейский город рос к востоку от медины на болотистом грунте. Узкая полоса берега расширялась за счет осушения мелководной лагуны, но углубление порта вскоре заставило развивать застройку к востоку. На севере она была стеснена разбитым на холмах муниципальным парком Бельведера. Проблема развития города все более осложнялась. В Тунисе до 1917 г. было возведено всего несколько европейских зданий: ратуша, почтамт (арх. А. Са- ладэн, 1878), железнодорожный вокзал и др.
Своеобразна и топография Бизерты. Ее средневековая медина возникла на берегу естественной бухты. В начале XX в. бухта высохла, на месте ее появились европейские постройки. Позднее был прорыт канал, соединяющий внутреннюю лагуну с морем (в 1913 г. он расширен до 150 м). Европейский город стал расти между мединой и каналом (застройка Бизерты-Зарзуны по другую сторону канала начата уже после второй мировой войны).
В отличие от Алжира и Туниса в Марокко XIX в. не было постоянной столицы. Султан, его двор и государственный аппарат кочевали из города в город и их резиденцией становились попеременно Рабат, Фес, Марракеш или Мекнес. В каждом из этих главных городов Марокко имелся дворец султана.
После оккупации страны колонизаторами функции столицы как бы разделились между двумя городами: экономическим и коммерческим центром стала Касабланка, тогда как в качестве административного центра был избран Рабат. Расположенный на берегу океана неподалеку от старых культурных центров Феса и Мекнеса и всего в 92 км от Касабланки Рабат лучше всего отвечал своему назначению а дминистр ативного центра Марокко, в котором находились резиденции главы протектората и султана.
Назначенный генеральным резидентом Марокко маршал Лиоте по окончании военных операций занялся вопросами градостроительства. Существенным условием осуществлявшейся им программы было жестко проводимое разделение европейской и арабской застройки, которые по его распоряжению не должны были не только смешиваться, но и соприкасаться. В основе этой программы лежал принцип: протекторат не должен ни в чем менять условия существования коренных жителей страны или даже влиять на них.
К этому добавлялся ряд других соображений, главным образом экономического порядка. Уличная сеть старых городов не отвечала современным требованиям, водоснабжение и канализация — тоже; санитарное состояние городов было неудовлетворительным. Выдвигались и соображения, так сказать, морального порядка: не рекомендовалось допускать смешения обычаев, внедрения в быт коренных жителей страны европейских привычек и т. д. Вплоть до того, что в европейских районах городов запрещалось делать окна в сторону арабских кварталов, «поскольку в этом случае в поле зрения европейца могли попасть женщины,: пребывающие где-нибудь в закрытом дворе или на крыше».
Такая программа не могла с равным успехом осуществляться во всех городах: в Фесе и Мекнесе условия ей благоприятствовали, в Рабате и Марракеше французским властям пришлось пойти на компромисс. Что же касается Касабланки, то стихийный на первых порах рост города сделал здесь почти невозможной какую-либо регламентацию.
Генеральный план для каждого города составлялся под наблюдением специального политического и технического совета из представителей военного и гражданского ведомств, под председательством генерального резидента. Был разработан ряд общих положений в отношении ширины улиц, этажности зданий и пр. Строительство городов в XX в. возглавил в Марокко крупный архитектор-градостроитель Анри Прост (1874— 1959), прибывший сюда в декабре 1913 г.
Касабланка была теми воротами, через которые проникали на марокканскую землю оккупанты. Уже в конце прошлого столетия город был объявлен открытым для европейцев океанским портом (точнее говоря, рейдом, так как гавани здесь тогда не было), через который шла довольно оживленная торговля. Неказистый, окруженный крепостными стенами небольшой город насчитывал около 25 тыс. жителей, в том числе всего несколько сот европейцев. С момента оккупации начался лихорадочный бесконтрольный рост города. Застройка, которую вели частные предприниматели, сопровождалась спекуляцией земельными участками. К началу 1814 г. старый арабский город утонул среди невообразимого хаоса 5-этажных домов, лачуг, вилл, лавчонок. Новые районы, простиравшиеся на многие километры, почти не имели благоустроенных улиц и проездов.
Когда, наконец, в 1914 г. А. Прост возглавил работы по планировке Касабланки, ему пришлось принимать весьма энергичные меры против анархии в застройке, которая грозила окончательно погубить перспективы развития города. В частности, он вовремя помешал строительству капиталь
ных казарм, которое уже началось в центре города. Первоочередной задачей были расширение порта и выбор местоположения вокзала: эти два пункта стали опорными точками городского плана. Большое значение для районирования городской территории имел также характер грунтов: в восточной части — скалистых и неблагоприятных для озеленения, но прочных и надежных в качестве основания для построек, на юге и западе — мягких и легко орошаемых, подходящих для разбивки садов. Поэтому решено было разместить индустриальный и коммерческий сектор города на востоке, жилые кварталы и общественные здания на юго-западе. Такое зонирование городской территории оправдывалось также и направлением господствующих ветров. Построенные вдоль пляжа виллы образовали пригородную зону..
Новый коммерческий и деловой центр города — площадь Франции (размером 200X40 м)—была создана на месте старого рынка Сокко (при этом снесли часть городской стены и застройки старого города). Через эту площадь прошла широкая магистраль и получил начало бульвар, ведущий к вокзалу. К югу от порта протянулось авеню Амада. Эта улица, минуя площадь Франции, пересекла площадь Лиоте — административный центр, где размещены муниципалитет, Дворец юстиции, почтамт и т. д. Территория к западу от авеню Амада была занята виллами и резиденциями, а между заводским и деловым районами в квартале Роше Нуар были сосредоточены жилища рабочих и служащих. В центре города и за городской чертой разбиты парки.
Рабат расположен в устье уэда Бу-Регрег.
Излюбленная резиденция султана ал-Мансура в конце XII в., этот город сохранил памятник старины — башню Хасана.
Непр авил ьный четырехугольник медины (около 80 га) обращен одной стороной к океану, другой к реке. Касба Удайя на выступе скалы доминирует над городом. У юго-восточного угла внешней стены на просторном участке расположен дворец султана. Далее к юго- востоку видны стены и руины Шеллы (самого раннего городского ядра). С 1912 г. Рабат — административный центр Марокко, европейский город, господствующий над холмами медины и Шеллы. Развитию города способствовали прекрасный источник питьевой воды и карьеры строительного камня, находящиеся поблизости, а также глина, необходимая для изготовления кирпича.
При разработке плана Рабата генеральный резидент выдвинул определенные требования: разместить административный, военный и гражданский центры в непосредственной близости друг от друга и выделить достаточный резерв земли для развития города. В застройке стремились избегать казарменности. Здесь много утопающих в зелени павильонов и пергол.
Административный центр, дворец султана и порт являлись тремя опорными точками будущего города, хорошо связан ными между собой. Главные городские магистрали, широтная и меридиональная, пересекаются в центре города, вокзал размещен в юго-западной части, железная дорога, проложенная к северо-востоку, заключена в туннель. Вдоль побережья расположены жилые кварталы, к югу — сады и виллы. Перед дворцом султана устроена эспланада, где происходили празднества.
При составлении плана Рабата было поставлено условие: сохранить живописный вид на старый город и уэд Бу-Регрег. Практически обеспечить это условие для всех частей города оказалось невозможным. Были выбраны три пункта, откуда открываются красивые панорамы: от подножия башни Хасана — на устье уэда; от дворца резидента — на старый город и с платформы султанских садов Агведаль — на город.
Развитие крупных внутренних городов страны — Феса, Мекнеса и Марракеша шло иными путями. Население их медленно увеличивалось, имелись свободные и удобные территории.
В этих городах ничто не мешало соблюдать принцип разграничения старой и европейской частей города. В их планировке можно видеть четкое разделение на три основных части: 1) старый город — медина; 2) военный лагерь и 3) европейский город. Лагерь, или форт, обычно размещался в стороне от старого города на господствующей над местностью возвышенности. Европейский город, обязательно удобно связанный с крепостью, был также удален от медины на достаточное расстояние, чтобы избежать смешения арабов и европейцев, но не настолько, чтобы нарушить торговые отношения и снабжение продовольствием. Медина, если не считать некоторого санитарного благоустройства, сохранялась без изменения. Впрочем, каждый из этих городов имел индивидуальные особенности.
Европейская часть Мекнеса, расположенная на плато, доминировала над старым городом. На месте европейского города раньше находилась оливковая роща двухсотлетнего возраста, деревья которой частично были включены в его зеленые массивы. Мекнес единственный город, где земля с самого начала поступила в распоряжение администрации протектората и спекуляция участками не мешала1 нормальному росту города, его планировке и расширению. Город превратился в крупный железнодорожный узел и военный пункт, а также в центр продовольственного снабжения.
Европейскую часть Феса разместили к юго-западу от старого города, на плато с небольшим уклоном в сторону медины. Первоначальный план нового города представлял собой полукруг с военным вокзалом в центре; отсюда к площади, на которой были сосредоточены административные и культурные здания, в том числе театр, вел бульвар. К востоку находилась пригородная зона и виллы с прекрасным видом на медину, к западу от города располагался ипподром. Город вырос под защитой военного лагеря Дар-Марэ (на востоке) и форта Дар-Дебибар (на западе).
Марракеш, центр юга Марокко, существенно отличается от северных столиц этой страны. Город построен на равнине. Среди стиснутых между крепостными стенами жилых домов господствует минарет Кутубия XII в.; к северу от медины высится одинокая скала, на вершине которой колонизаторы построили форт. Под защитой этого форта и военных лагерей западнее медины вырос европейский город, первоначально названный Гелиц. Первый городской квартал сложился здесь в 1913 г. у полукруглой в плане площади, обстроенной административными зданиями. Отсюда к сердцу старого города — площади Джемаа-ал-Фна идет магистраль и веером расходятся улицы. Южнее нового города возник спортивный сектор и разбит опытный сад.
Из новых поселков, спланированных на свободной территории, можно назвать такие, как Кенитра, Мехра-бель-Ксири и Пети-Жан. Эти поселки имели значение стратегических пунктов, военно-административных узлов колонизации. Позднее они были связаны между собой и с крупными городами железной дорогой, причем некоторые из них превратились в важные железнодорожные узлы, центры сельскохозяйственных районов или рабочие поселки вблизи мест разработки полезных ископаемых (например, Курига — место разработки фосфатов).
В архитектуре Марокко с самого начала установился стиль мореск в местном варианте — с аркадами, черепичными козырьками и резной терракотой на фасадах. Эти черты закрепились в облике зданий, построенных группой А. Проста. Главные здания Касабланки на площади Лиотэ (ныне площадь Национального объединения, архитекторы А. Прост и Ж. Марраст), мэрия и Дворец юстиции соединяют в себе традиции парижской Школы изящных искусств, ясно выраженные в плане и общей композиции, с элементами средневековой архитектуры Марокко. На площадь выходят аркады, плоские крыши замаскированы черепичными карнизами. Светлый камень фасадов оттенен темнокрасными обрамлениями проемов и орнаментальным венчающим фризом. С башни мэрии высотой 67 м открывается прекрасная панорама города. Площадь Национального объединения поныне остается одним из лучших ансамблей Касабланки.
В том же стиле решены здания почтамтов Касабланки и Рабата (арх. Лафорж). Они, как и почтамт Алжира, имеют подчеркнутый арками угловой вход.
Исключительным по поставленным задачам и их разрешению является опыт застройки квартала для местного населения в Касабланке, предпринятый в годы первой мировой войны по инициативе А. Проста. К работе были привлечены архитекторы Лапрад, Кадет и Брион. Поселок, получивший название Новой медины, был расположен к юго-востоку от города и примыкал на севере к султанскому дворцу. Авторы вложили в работу много изобретательности, стремясь приспособить план к традициям страны. У въезда в квартал открыта к востоку широким полукольцом просторная рыночная площадь с лавками и помещениями для людей и животных. Отсюда в глубь квартала идет
затененная аркадами торговая улица, которая выводит к мечети и бане на другом его конце.
Строительство Новой медины Касабланки осуществлялось в сжатые сроки из подручных материалов руками мастеров- марокканцев, что сказалось в таких чертах местного искусства, как капители, росписи на ставнях и т. д. В нишах ставились каменные скамьи, на перекрестках устраивались фонтаны. Плоскокровельная застройка с гладкими плоскостями стен и редкими проемами соответствовала местному колориту.
Впоследствии внимание французских архитекторов привлекли чисто декоративные архитектурные формы — трехлопастные арки, орнаментальное сплетение аро- чек на минаретах. Эти детали получили широкое распространение на фасадах общественных зданий Рабата и Касабланки.
Застройка и развитие городов Северной Африки в годы, французской колонизации проходили в глубоко ненормальной лихорадочной обстановке военного режима и земельной спекуляции. Это в особенности справедливо по отношению к Алжиру, который был оккупирован колонизаторами на полстолетия раньше, чем Тунис, и где становление колониализма проявилось в наиболее яркой неприкрытой форме. Европейские районы алжирских городов возникали и росли как настоящие колониальные города под защитой военных укреплений. Так, в г. Алжире и Оране французские поселения вначале создавались под прикрытием старых стен. Впоследствии при росте поселения сооружались новые линии обороны (в Оране это произошло уже в 1866 г.). Проекты реконструкции Алжира и Орана не были осуществлены из-за отсутствия средств и затруднений, чинимых военным ведомством. Многие из населенных пунктов внутри страны, возникшие в XIX в. в качестве военных фортов, до сих пор сохраняют свои крепостные стены с зубцами и башнями. Европейские города Марокко, если не считать Касабланки, где земельная спекуляция и стихийно растущие трущобы усложняли планировку, формировались в более спокойной обстановке. Хотя и охраняемые фортами, они росли вне стен. Их планировка и застройка направлялись рукой опытного мастера.
