Архитектурную деятельность в конце XIX — начале XX в. характеризует высокий уровень профессионализма. Освоив полностью возможности, предоставляемые научным подходом к проектированию, архитекторы этого периода дополнили и обогатили его развитым художническим мастерством. Пройдя эту школу, они становились абсолютно свободны в средствах выражения замысла.
Говоря словами В. Л. Глазычева, создаваемая таким образом форма «уже свободна от породивших ее обстоятельств и несет в себе Качество. Его мы познаем в постройках любого времени и любого народа… Качество связывает работы сегодняшнего дня с работами любого мига в истории, потому что, формируясь историей, оно от нее свободно».
Множественность стилевых направлений архитектуры конца XIX — начала XX в. отразила сложность социальной и духовной жизни предреволюционной России. В основном это поиски выразительного архитектурного языка, отвечающего как духу современности, так и идее культурного преемствования.
Смена ценностных установок и соответствующая ей смена образных характеристик архитектуры отразили закон циклического развития архитектуры, о котором И. Э. Грабарь писал: «В истории искусства не раз уже раздавались те самые призывы отречься от традиций, которые так характерны и для новейшего индивидуализма… Между тем вся история искусства есть история непрерывной смены этих двух настроений, которые можно было бы назвать революционным и реакционным, если бы оба термина не получили, благодаря условиям современной общественной жизни, слишком специфической окраски. После каждой эпохи, отвергающей и топчущей традиции, неизбежно наступает эпоха возврата, но последний никогда не бывает полным, всецело повторяющим прошлое, а всегда приносит новые ценности или так видоизменяет старые, что они являются новыми».
В рассматриваемый период «новым» был поворот к крупномасштабной, эмоционально выразительной образной форме, полученной путем как свободного изобретательства, так и преобразования «исторических» прототипов. Здания и сооружения, созданные в эти годы, превосходны по утилитарным характеристикам, рациональности и смелости конструкций. Этим архитектура обязана техническому прогрессу, развитию инженерной мысли, специфике организации проектно-строительного дела. Новые конструкции, «полигоном» для разработки которых стала промышленная архитектура, новые высококачественные строительные и отделочные материалы, отличное инженерное оборудование и оснащение зданий — результат деятельности квалифицированных строительных и специализированных фирм, в сотрудничестве с которыми работает архитектор.
Граница, которой заканчивается эта книга,— 1917 год. После Октябрьской революции архитектурная деятельность была поставлена на службу сугубо политическим и идеологическим установкам, что привело в конце концов к полной дегуманизации архитектурной среды, непоправимому ущербу, нанесенному историко-архитектурному наследию, к падению профессиональной культуры архитектора. Процесс этот шел неравномерно: несмотря на то, что многие видные архитекторы и инженеры эмигрировали или были репрессированы в годы сталинского террора, в первые послереволюционные десятилетия советская архитектура еще сохраняла известный профессиональный уровень. Этим она была обязана деятельности мастеров, сложившихся творчески в предреволюционные годы,— Л. Н. Бенуа, И. А. Фомина, И. В. Жолтовского, А. В. Щусева, В. А. Щуко и др. и их учеников. До времени им удавалось хранить и утверждать идеи культурного преемствования в архитектуре. Окончательный распад профессионализма связан был с однобоко воспринятыми догмами «современного движения», сформировавшегося в архитектуре Запада XX в.: не освоив блестящего технологизма европейской и американской архитектуры и не заметив альтернативных «современному» направлений, тоталитарный режим превратил набор новых «истин» в жесткий канон.
Это предмет другой книги, и мы коснулись его лишь затем, чтобы вернуться к урокам, которые можно и нужно извлечь из опыта мастеров предреволюционной эпохи. Они сегодня обрели особую актуальность, если вспомнить, что за минувшее столетие неверно направленный научно-технический прогресс и порожденная им машинная цивилизация привели человечество на грань катастрофы; что идеал «современности» потерял свой ореол, поскольку делает бессмысленным каждый текущий миг человеческой жизни. Культурное преемствование сегодня соотносится с фактом выживания человечества и сохранения его духовного потенциала — мы называем это культурной экологией. Мысль о необходимости культурного преемствования была завоевана еще в XIX в. и утверждена философами начала XX в. Архитектура тех лет умела реализовать связь прошлого и настоящего в живом сплаве пространства и формы, и целью ее было служение человеку — в этом ее смысл и ценность для современного архитектора.
