Строились в несколько этапов, а потому их фасады дают наглядную картину изменения декоративных форм. Подклет здания, возможно, даже восходит к XVI в. Фасад второго этажа со спаренными колонками по углам и в местах примыкания внутренних стен, с узорными наличниками и небольшими арочными оконными проемами типичен для середины XVII в. Столь же характерен, но для конца XVII в., и третий этаж. Окна становятся больше и приобретают прямоугольные очертания, наличники включают ордерные формы. Их основой являются две коринфские колонки на консолях с антаблементом. В членениях карниза сказываются и принципы построения классического антаблемента.
Тенденция к ордерным закономерностям, метрической организации пространственной структуры здания, симметричному построению его композиции наблюдается и в других постройках дворцового типа.
Прием симметричной композиции палат с центральным расположением столовой был творчески использован и развит «каменного дела художником» Дмитрием Аксамитовым в. Лефортовском дворце (1697—1699 гг.) на Яузе. Палаты располагались по старинке на подклете и состояли как бы из отдельных «хоромин», связанных сенями и завершавшихся каждая своей кровлей; в здании имелись гульбища, а на чердаки вели внутристенные лестницы. Но, несмотря на это, план палат сподвижника Петра I отличается принципиально новыми чертами. Он вписывается в прямоугольник, строго симметричен, его размеры подчиняются математической закономерности. Это вызвало даже устройство необычных для древнерусских палат двух симметрично расположенных одинаковых парадных лестниц и сеней. Огромный столовый зал площадью около 330 м2 был функциональным и композиционным центром всего сооружения; он главенствовал как в плановой, так и в объемной композиции здания.
Элементы светского художественного мировоззрения проникают и в монастырское строительство. Таковы Царские Чертоги в Троице-Сергиевом монастыре (конец XVII в.). Двухэтажное прямоугольное здание с двумя большими лестницами, которые были разобраны в XVIII в., и парадной анфиладой комнат, с четким ритмом спаренных «по- фряжски» окон, с богатой отделкой керамическими поясами и расписанным красками под граненую кладку фасадом можно рассматривать как своеобразного предшественника дворцов XVIII в..
Отсутствие большой столовой палаты в Чертогах объясняется наличием в монастыре парадной Трапезной. В огромном столовом зале для торжественных приемов (более 500 м2) нет внутренних столбов. Успехи строительной техники на рубеже нового времени позволили перекрыть пролет в 15 м без промежуточных опор. Распор свода погашается мощными стенами и системой металлических затяжек. Первоначально Трапезная была крыта тесом. Железная кровля и уникальные металлические стропила были выполнены в середине XVIII в.
План Трапезной (1685—1692 гг.) Троице-Сергиева монастыря характерен для трапезных второй половины XVII в.. Помещение Трапезной связано с церковью Сергия, которая замыкает ее восточный торец. Пространство основных помещений (сени, зал, церковь) развивается по одной оси, образуя анфиладу. Пятно плана приближается к прямоугольнику с небольшим выступом для обслуживающих помещений. Трапезная, как и раньше, расположена на хозяйственных подклетах, но окружена гульбищем, куда ведут одна или две парадные лестницы.
Особенно поражает богатство и декоративность отделки Трапезной. Торжественный фронт коринфских колонн, обвитых красочными виноградными лозами, резными порталами, завершался полосой декоративных (диаметром 3 м) раковин. Красочность архитектурных форм дополнялась яркой окраской стен («в шахмат»), тонким узором резных колонок наличников и сверкающих изразцовых вставок. Так, богато расписанный свод Трапезной Троице-Сергиева монастыря, многоярусные паникадила, белокаменные резные порталы, серебряная и золотая посуда в поставцах, весь облик просторного нарядного помещения предвосхищают дворцовые залы «дворянского» века.
Не уступает дворцовым постройкам по богатству внешней отделки резиденция митрополитов Крутицких в Москве. Духовные пастыри используют для своего подворья схему боярских хором. Каменные двухэтажные палаты соединялись переходами с домовой церковью и летними покоями. В 1693—1694 гг. Л. Ковалевым «под смотрением» каменных дел подмастерья О. Старцева строится еще один величественный переход, связавший митрополичьи покои с соборной церковью Успения (1685 г.).
Рядом с палатами был устроен парадный въезд с надвратным, так называемым Крутицким, теремком. Со сплошь облицованным цветными изразцами фасадом, увенчанным высокой кровлей с прорезным гребнем, теремок стал композиционным центром ансамбля. Словно драгоценный ларец, покрытый красочной финифтью, выделяется въезд на фоне строений. Колонны, напоминающие коринфские, обвиты виноградными лозами, растительный орнамент покрывает классические обломы и карнизы.
Проникновение светских начал даже в культовую архитектуру обусловлено глубокими идеологическими сдвигами. Постепенная эволюция религиозного мировоззрения сопровождалась распространением научных знаний. В последние годы XVII столетия на Русь больше проникает иностранной научной литературы и руководств. Государевым мастерам были уже знакомы трактаты по архитектуре Джакомо Виньолы, Скамоцци, Ганса Блюма.
Появляются и первые отечественные руководства по архитектуре и строительству. В 1687 г. в Москве открывается первое высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская академия, на рубеже XVIII в. начинают действовать Пушкарская и Навигацкая школы. Среди посадского населения получают распространение руководства по «цифирной счетной мудрости».
Ярким памятником преобразований той поры является Сухарева башня. Земляной город к тому времени потерял фортификационное значение, и построенные в 1692— 1695 гг. под наблюдением Михаила Чоглокова Сретенские ворота с палатами над ними превращаются в общественное сооружение. В течение последующих трех лет им же надстроен третий этаж, и, наконец, в 1698—1701 гг. здание завершается высокой ярусной башней. Эта восьмигранная башня, увенчанная шатром, с часами и государственным гербом, сменила обычную для Древней Руси надвратную церковь, словно возвещая победу светского начала. Гражданские функции здания были закреплены размещением в нем Школы математических и навигацких наук; в верхнем ярусе башни была оборудована первая в России астрономическая обсерватория, в которой вел наблюдения Я. В. Брюс — сподвижник Петра I.
Однако архитектура Сухаревой башни сохраняла много черт древнерусского зодчества. Палаты стояли на подклет- ном этаже, их окружало гульбище, на которое вело парадное открытое крыльцо. Планировка палат была осуществлена также по традиционной схеме «избы со связью». Сени выполняли функции «распределительного узла», по сторонам которого располагались хорошо освещенные палаты.
Динамичность композиции с характерным ярусным построением сочеталась с метрическим строем белокаменных колонок с коринфскими капителями и четкими линиями оригинально трактованных антаблементов. Живописное богатство пластических форм, присущее древнерусскому зодчеству, сдержанное ордерной структурой, придавало художественную неповторимость этому уникальному произведению М. И. Чоглокова. Архитектурный образ Сухаревой башни, имеющий параллели с ратушами северной Европы, получил дальнейшее развитие в сооружениях Петербурга.
Завершает развитие архитектуры XVII в. замечательный ансамбль светских зданий на Красной площади. В 1680 г. над Воскресенскими воротами Китай-города надстраивается палата, и они завершаются двумя каменными шатрами. Боевые ворота превращаются в своеобразную триумфальную арку, оформлявшую парадный въезд на главную площадь Москвы.
В последние годы XVII в. возводится Земский приказ, примыкающий к Воскресенским воротам со стороны Красной площади. Напротив него, за Казанским собором, был построен Монетный двор. На сохранившейся закладной плите значится: «построен сей двор ради делания денежной казны в 1697 г.». Строгие фасады этих трехэтажных зданий фланкировали торжественный въезд на форум древней Москвы.
Ворота Монетного двора и центральная часть Земского приказа с главным входом увенчивались башнеобразными композициями. Их архитектурные формы типичны для конца XVII в. и имеют много общего. Ордер становится основным организующим композицию элементом; белокаменные наличники, фризы с цветными изразцами объединяют изощренность древнерусского узорочья с деталями западноевропейской архитектуры; живописность форм и силуэта сочетается с принципами регулярности.
Семнадцатым веком завершается 700-летний период каменного древнерусского зодчества, вписавшего не одну замечательную страницу в летопись мировой архитектуры.
Феодальные оковы, сдерживавшие социальное и научно-техническое развитие Руси, ослабевают, ростки новых торгово-денежных отношений и рационального мировоззрения упорно пробиваются сквозь закоснелые формы домостроевского быта.
Более практичные, здравые взгляды политически окрепшего служилого дворянства и экономически преуспевающего купечества сказываются на многих сторонах общественной жизни и ее материальной оболочке — архитектуре. Ширится торговля, особенно в конце XVII в., с Северной Германией, Фландрией и далекой Англией. Становятся более тесными культурные связи с Польшей и Голландией.
