Предложения с помощью скульптурных и архитектурных памятников (например, триумфальных арок) еще более связать ансамбль центральных площадей продолжались до конца 1850-х гг. Большинство их касалось перепланировки Адмиралтейской площади, казавшейся необоснованно большой.
Тенденция этого времени к застройке всех свободных участков в центре города для создания визуальной завершенности, обусловила появление проекта, даже предусматривавшего разбивку ее на кварталы (аналогичные предложения содержались и в более ранних проектах К. Росси). Все это ясно свидетельствует об особенностях пространственного восприятия николаевского времени, тяготевшего к камерности.
Желанием объединить все площади посредством элементов ландшафтной архитектуры проникнуто предложение Г.А. Боссе конца 1850-х годов — архитектора, творчество которого относится, в основном, уже к следующему этапу развития эклектики в России. Тем не менее, его проект, предусматривавший озеленение Сенатской площади, создание регулярных партеров с фонтанами и монументом на Адмиралтейской площади, озеленение пространства перед Генеральным штабом на Дворцовой площади и разбивка бульвара вдоль южного фасада Штаба гвардейского корпуса до набережной Мойки — все еще несет несомненные черты позднего классицизма. Это относится и к предложению, выдвинутому в 1861 году и представленному на его перспективном рисунке.
Время царствования Николая I характеризуется очень заинтересованным отношением к постановке городской скульптуры, которая стала одним из главных средств завершения ансамблей городских площадей. Желание украсить город монументами также имеет отчасти своим истоком античное искусство. Античный Рим, графические реконструкции которого предстают в это время перед архитекторами всей Европы в грандиозных и несколько фантастических трудах итальянского археолога и историка архитектуры Луиджи Канины, воплощал в себе образ идеального для николаевской России города, гармония которого заключалась в сочетании архитектурного разнообразия и единства, строгой регулярности и живописности; это город до краев наполненный первоклассными архитектурными и скульптурными памятниками.
Внимательное отношение Академии художеств к воспитанию скульпторов, могущих сравниться с великими ваятелями современности — Кановой и Торвальдсеном, дало свои результаты. Во второй четверти XIX века над созданием городских монументов работали И. Мартос, И. Витали, П. Клодт, Ф. Толстой, Б. Орловский, В. Демут-Малиновский, А. Логановский, Н. Рамазанов, С. Гальберг, С. Пименов и другие замечательные мастера.
Плодовитый журналист того времени Нестор Кукольник справедливо утверждал: «… В наше время поставлено памятников больше, чем во все предшествующие годы вместе, и в том числе Александровская колонна, трое триумфальных ворот и памятники фельдмаршалам у Казанского собора…».
К числу памятников, которые были тогда установлены, относятся и изящные триумфальные ионические колонны у начала Конногвардейского бульвара (1845-1846, скульптор X. Раух, арх. К. Росси), так же увенчанные фигурами Слав с лавровыми венками в руках. Они находились в виду и на оси Александровского столпа, поскольку Адмиралтейского сада в то время еще не существовало.
В 1830-1850-е годы претерпел некоторые изменения и Невский проспект, который последовательно превращался в один из главных архитектурных ансамблей города. Почти ровесник городу, он уже давно стал главной улицей города, на которую были нанизаны несколько ансамблей городских площадей — площадь Казанского собора, небольшие пространства перед костелом Св. Екатерины, Гостиным двором, напротив которого в створе между домами располагалась Армянская церковь, комплекс Аничкова дворца.
Развитие улицы «вширь» посредством строительства площадей, вовлечение в художественный образ Невского проспекта прилегающих к нему территорий, создание далеких перспектив — эта линия развития главной улицы столицы характерна и для первой трети XIX века.
Однако, если в первой четверти XIX века Невский проспект был, скорее, простой линейной связью серии городских ансамблей, в николаевское время он постепенно приобретает качество единого ансамбля — значение отдельных акцентных сооружений, прежде всего, храмов, уступает значению улицы как протяженного, художественно осмысленного целого.
Строгое соблюдение правильности городской застройки, регламентированной многочисленными законами, правилами и указами, в полной мере отражало принципы позднего классицистического градостроительства, однако и в этом можно усмотреть некий античный римский корень. Именно в ансамблях Древнего Рима улицы центральной части города превращались в линейные ансамбли, художественно совершенные и законченные на каждом отдельном отрезке.
