Огромное влияние на формирование облика Петербурга николаевского времени оказало изменившееся в течение первой трети XIX века понимание роли и значения города в русской и мировой истории. Все великие предшественники нового государя — Петр Великий, Екатерина Великая и Александр Благословенный последовательно и неустанно строили новую столицу России, украшали ее храмами, дворцами и парками, не уступающими по красоте и роскоши самым известным в Европе, но только в царствование Николая I появилась возможность завершить ансамбль города в целом, внести в него последние объединяющие акценты.
Эту историческую миссию император, искренно любивший архитектуру, выполнил с честью. Во многом благодаря именно его целенаправленным усилиям Петербург превратился в красивейший город Европы. В основу градостроительного замысла его центра легли не только проекты ведущих архитекторов того времени, но, прежде всего, собственное представление государя о городе как столице крупнейшей мировой державы, свидетеле славной истории России, сопоставимом по красоте и величию с самыми прекрасными городами Европы — русском граде святого Петра.
Прежде чем обратиться к образным истокам ансамбля центральных площадей Петербурга, завершенных в николаевское время, коснемся основных работ по городскому благоустройству, дающих представление о средовом контексте, в котором это происходило.
В царствование Николая I Петербург уже прочно утвердился как крупнейший город Российской империи; в 1830-1850-е годы в нем проживало примерно 450 тысяч человек. Таким образом с начала XIX века население города почти удвоилось, значительно выросла и его территория — если в первом десятилетии XIX века в его состав входило 11 административных частей, в 1830-е годы к ним прибавились Нарвская и Охтенская, была увеличена территория Выборгской стороны и включены острова Елагин, Каменный, Крестовский, Гутуев и Резвый. В этом значительную роль играли рост промышленности, а также некоторые льготы, которые давало правительство быстро увеличивавшемуся пришлому сельскому населению.
Общественно-политический резонанс Отечественной войны 1812 года, победное завершение которой повысило международное значение Российской империи, требовал в кратчайший срок сделать Петербург величественной, европейски благоустроенной столицей. Пустыри и неблагоустроенные участки даже в центре города, отсутствие элементарных удобств, загрязнение улиц, площадей и каналов, необходимость упорядочить все городские строительные работы заставили еще в 1816 году создать Комитет строений и гидравлических работ, в состав которого вошли видные зодчие и инженеры: К.И. Росси, В.П. Стасов, А.А. Михайлов, П.П. Базен, под председательством А.А. Бетанкура.
Важной стороной деятельности Комитета строений и гидравлических работ была выработка правил планировки и застройки города, обусловленных художественными, техническими, противопожарными и прочими требованиями. Плодом труда Комитета в этом направлении стал, разработанный еще в 1820 году «Проект о каменных и деревянных строениях в Петербурге», утвержденный в 1830 году и регламентировавший высоту строений и материал для строительства (кирпич, дерево) во всех частях города. Жесткая регламентация высоты домов в Проекте о каменных и деревянных строениях, вместе с давно применявшимся постановлением 1762 года о застройке улиц «сплошной фасадой» и широким внедрением «образцовых» проектов, привели к созданию того образа города, который с тоской описывал Н.В. Гоголь: «Оттого новые города не имеют никакого вида: они так правильны, так гладки, так монотонны, что, прошедши одну улицу, уже чувствуешь скуку и отказываешься от желания заглянуть в другую. Это ряд стен и больше ничего. Напрасно ищет взгляд, чтобы одна из этих беспрерывных стен в каком-нибудь месте вдруг возросла и выбросилась на воздух смелым переломленным сводом или изверглась какою-нибудь башней-гигантом». Этот рационалистически правильный, строго регламентированный и иерархически выстроенный образ превосходно отразила панорама С.-Петербурга работы Карла Беггрова 1840-х годов. (Современникам Гоголя психологически наскучило однообразие столичной классической застройки, которое по прошествии всего нескольких десятилетий будет оценено потомками как одно из самых ценных в эстетическом отношении ее качеств).
Комитет также развернул большие преобразования в центре города, которые к началу царствования Николая Павловича находились в самом разгаре. Вступив на престол и мечтая увидеть воочию Петербург благоустроенным и прекрасным городом, не уступающим по красоте и качеству жизни старейшим и красивейшим столицам Европы — Парижу, Берлину, Мюнхену, Риму, — император Николай Павлович определил два основных направления его развития — завершение монументального ансамбля городского центра и общее благоустройство города преимущественно с применением «вечных» строительных материалов, призванных обеспечить надежность и долговечность выполненных работ. В эти годы в облик города вошло множество сравнительно рядовых в художественном отношении построек, но профессионально добротных и, что особенно важно, точно соответствующих по масштабу и стилю окружающей застройки. Среди них здания военного и гражданского ведомства, казармы, больницы, учебные заведения и воспитательные дома.
Комитет строений и гидравлических работ продолжал свою работу до 1842 года, после чего его функции наблюдения и регулирования застройки города перешли к Главному управлению путей сообщения и публичных зданий, которое и отвечало за все градостроительные работы николаевского времени в столице.
Со второй четверти XIX века в Петербурге начинаются последовательные работы по благоустройству города, особенно развернувшиеся в 1830-1840-х годах — очистка каналов, снос ветхих складских сооружений по берегам рек, устройство парков и скверов, набережных, мостов, замощение улиц и площадей, полным ходом шли работы по прокладке Обводного канала, завершенные в 1830-е годы. Одновременно происходила и частичная засыпка каналов, которую обычно рассматривают как отрицательное явление в развитии Петербурга — исчезают некоторые участки каналов в районе Новой Голландии, засыпан канал, на месте которого расположился Конногвардейский бульвар, взята в трубу часть Крюкова канала у впадения его в Неву, в связи с постройкой Благовещенского моста. Если в начальный период строительства города центр его был в значительной степени занят различными производствами, складами, и каналы из-за отсутствия хороших дорог облегчали подвоз различных строительных материалов, являясь вместе с этим необходимым условием осушения болотистой территории, за полтора века созидательной деятельности топография Петербурга заметно изменилась. Центр столицы отстроился, освободился от промышленных производств и уже не требовал значительных постоянных перевозок, которые, впрочем, могли теперь происходить по благоустроенным улицам и дорогам. Необходимость же следить за колоссальной протяженностью каналов и рек в столице, трудоемкость этих работ, оборачивались нередко загрязнением берегов, засорением каналов мусором. К тому же, наличие канала обычно вызывало сырость в подвальных этажах близлежащих домов. Все это показывает, что засыпка части каналов была вызвана требованиями комфорта жителей, хотя и была сопряжена с некоторыми потерями в художественном облике «северной Венеции».
Создаются новые и обновленные проекты планировки окраинных и новых частей города. В 1829 году утвержден проект планировки Большой и Малой Охты, в 1831-м — проект планировки Петербургского острова, а также проекты планировки города за Лиговским и Обводным каналами, между Царскосельской дорогой и Черной речкой. Вместе с постройкой таких общественных зданий, как больницы, школы, театры, биржи, казармы, появляются новые типы сооружений — пассажи, музеи, концертные залы, вокзалы и т. д. Строительство зданий вокзалов, трактовавшихся как значительные общественные сооружения, связано со строительством железных дорог в России, в первую очередь затронувшим Петербург и приведшим к планировочным преобразованиям некоторых его районов. Начавшись в середине 1830-х годов с дороги Петербург — Царское Село, оно продолжилось в 1840-1850-е годы строительством и открытием государственных железных дорог Петербург — Москва, Петербург — Варшава, Варшава — Вена.
К 1840-1850 годам относится особенно много проектов городского благоустройства, уровень которого заметно повысился и включил помимо традиционных мероприятий создание целой сети централизованно или локально функционировавших систем — водопровода, канализации, освещения и транспорта. У Тучкова моста впервые появилось необычное мощение — асфальт. Важной частью городского благоустройства николаевского времени становится озеленение — создание бульваров и скверов. Например: разбивка Конногвардейского бульвара, сквера на Михайловской площади (1840-е), устройство общедоступного Александровского парка (1840-1850-е), Петровского парка (1848) и других. Все чаще уровень городского благоустройства ассоциировался с наличием зеленых насаждений, поэтому в 1850-е годы небольшие скверики появились на многих городских площадях и перед крупными общественными зданиями.
Меры по упорядочению застройки, отражающие еще классицистическое мировоззрение, представлялись в то время насущной необходимостью для города, в котором шло интенсивное жилое строительство. Обязательность выполнения требований к застройщикам, постоянное повышение стоимости городской земли, особенно в центральных частях, привели почти к полному исчезновению типа индивидуального жилого дома, традиционно подражавшего дворцовым и усадебным композициям, и замене его многоквартирными жилыми домами. Сдача квартир в наем дала им название «доходных» домов, они свидетельствовали о развитии новых буржуазных общественных отношений. Новый тип жилого дома получил своеобразное архитектурно-художественное воплощение, однако большинство доходных домов строилось также по «образцовым» проектам.
К 1830 годам после всеобщей перепланировки городов и десятилетий господства классицизма в архитектуре ансамблевое классицистическое единство стиля, казалось, было прочно внедрено в практику. Маркиза Астольфа де Кюстина, посетившего Петербург в 1839 году, неприятно поразили явные античные ассоциации, возникавшие при знакомстве с ним. Естественные во Франции и Германии, в России они показались ему нелепыми, и самовлюбленный француз, на своем пути всем раздававший непрошенные советы, не заметил одного из самых своеобразных и красивых городов Европы: «Подражание классической архитектуре, отчетливо заметное в новых зданиях, просто шокирует, когда вспомнишь, под какое небо так неблагоразумно перенесены эти слепки античного творчества (…) площади, украшенные колоннами, которые теряются среди окружающих их пустынных пространств; античные статуи, своим обликом, стилем, одеянием так резко контрастирующие с особенностями почвы, окраской неба, суровым климатом, с внешностью, одеждой и образом жизни людей, что кажутся героями, взятыми в плен далекими, чуждыми врагами (…) Природа требовала здесь от людей как раз обратное тому, что они создавали». О несоответствии античных архитектурных форм климатическим условиям России размышлял тогда не только де Кюстин, это характерно и для русской архитектурной мысли 1840-1850-х годов, органично дополнявшей поиски национального характера русской архитектуры, которые в николаевское время постепенно выходят на первый план. Впрочем, в то время эти соображения еще мало затрагивали стратегию застройки города и его архитектурно-художественные приоритеты.
Новые представления о городской застройке прекрасно иллюстрирует оригинальная теория Константина Тона, соотносившего функцию и стиль сооружений — рациональная по существу и рассчитанная на архитектора-энциклопедиста, знатока истории стилей. Для крупных общественных, правительственных и прочих учреждений наиболее подходящим он по-прежнему считал стиль классицизм, для церковных зданий — русско-византийский стиль, более разнообразными могли быть загородные постройки — готика, рококо и т. д. Эти идеи смыкаются с суждением тонкого знатока архитектуры Н.В. Гоголя, сочинения которого также можно отнести к архитектурной мысли николаевского времени. Он чутко подметил и выразил новые тенденции архитектурного развития: «Всякая архитектура прекрасна, если соблюдены все ее условия и если она выбрана совершенно согласно назначению здания». Таким образом, хотя стиль классицизм еще сохранял свое художественное главенство, в те годы единство стиля в городе или ансамбле утрачивает свою обязательность и перестает восприниматься как непременный критерий художественности. В русский город постепенно входит многостилье. Выбор стиля начинают связывать с его семантикой и функциональным назначением проектируемого сооружения.
