После свадьбы в Петербурге Ковалевские развлекались: бывали в театрах, на молодежных пирушках, литературных вечерах, танцевали до упаду и до рассвета. В 19 лет Софья в сопровождении мужа уехала учиться за границу, так как в российские университеты женщин не принимали. Она училась в Берлине у знаменитого математика профессора Карла Вейерштрассе, который оценил ее таланты, трудолюбие, необычайную одаренность. Затем Ковалевские приехали в Тейдельберг, где в университете училась небольшая группа молодых людей и девушек из России, Софья стала изучать математику, Владимир — зоологию. Потом Софья снова уехала учиться в Берлин, а Владимир поехал заниматься наукой в Йену, потом в Мюнхен. Влиятельный профессор- холостяк Вейерштрассе (гордость берлинской математической школы), влюбленный в Софью, уверенный в ее великолепных математических знаниях и знавший о ее ненадежном здоровье, малой выносливости, нервозности, послал письмо в Теттингенский университет с просьбой присудить его лучшей ученице Ковалевской ученую степень без защиты, заочно. Ходатайство знаменитого ученого помогло Софье. Она получила в 24 года научную степень доктора философии и математических наук. Владимир также достиг в науке очень многого. Он чуть ли не потряс научный мир в области естествознания — создал несколько фундаментальных работ (которые со временем назвали классическими, а его — гениальным учителем-естествен- ником), ставших основой сравнительной палеонтологии. Супруги Ковалевские в Россию вернулись вместе, они надеялись на Родине заниматься наукой и преподавать в университете. Но их не приняли преподавать. Владимир не устраивал университетское начальство из-за его прошлого активного участия в революционной деятельности; а Софье отказали, потому что она женщина. Остро встал вопрос — на что жить. Софьино приданое они потратили. Молодые супруги были очень непрактичными людьми, поэтому находились ловкие дельцы, которые их обманывали или даже грабили через их горничную. Ковалевский пытался в Петербурге заниматься издательской работой, но она принесла только убытки, провалилась и попытка издавать газету. В то время в Петербурге почти все были жертвами мечтаний о наживе, особенно большие деньги обещал строительный бум. Неудивительно, что Ковалевские занялись строительством в Петербурге многоэтажных домов, бань, иных строений. Софья мучительно мечтала о возвращении к научной работе, поэтому требовала, чтобы Владимир активнее ради будущих доходов занимался предпринимательством. Сам Владимир к предпринимательству не стремился, но любимая жена подталкивала его и заставила заниматься этим. Софья ждала их ребенка, беременность была тяжелой, потребность в деньгах росла. После рождения дочери — Софьи (1879) — Софья Васильевна долго болела, нужда в деньгах еще более обострилась. В поисках средств для достойной жизни своей семьи Владимир Онуфриевич оказался втянутым в финансовые махинации, пытался выйти из сомнительной игры, но это оказалось ему не под силу. Ковалевский не рассказывал жене о страшной ситуации в которой он оказался, дома бывал мало, искал выхода из предпринимательского обмана. Злопыхатели намекнули ревнивой Софье о возможной его измене с другой женщиной. После скандалов и выяснения отношений Ковалевские переехали в Москву. Муж не мог решить их бытовых проблем, он раздражал Софью, сковывал ее свободу, напоминая, что она мать маленькой девочки, был нервным и злым (ведь он был жертвой предпринимателя-нефтепро- мышленника, а главное — мощного обманщика и проходимца, а жена этого не знала). Софье все это надоело, и она уехала в Берлин, а потом переехала в Париж, где она увлеклась молодым поляком, поэтом, математиком, революционером. Аюбовь и романтические приключения сильно увлекли ее. Она забыла о семейных обязанностях и муже. Когда она получила письмо о самоубийстве (1883) ее мужа в возрасте 41 года (ей 33 года), то свалилась на несколько недель в тяжелой горянке, а потом спешно вернулась в Россию. Софья страдала от угрызений совести, ведь понимала, что в его трагической кончине очень повинна и она. Только тогда она узнала, что оберегая ее, он скрывал свои деловые беды. С колоссальными трудностями ей все-таки удалось доказать невиновность мужа.
Когда ей удалось восстановить доброе имя мужа (а это означало, что чистая репутация их семьи сохранена), Софья Васильевна стала сама искать средства для жизни. Благодаря помощи Бейерштрассе, его друг и авторитетный профессор математики, швед Миттаг-Аеффлер нашел для нее работу в Стокгольме, в частномуниверситете. В 33 года она стала приват-доцентом, в 34 года — ординатор- ным профессором. Она могла читать лекции на немецком и французском языках, ас 35 лет читала по своей инициативе лекции уже на шведском языке (всего она знала 5 языков). О ней стали говорить как о великолепном преподавателе, большом знатоке математики. Швеция по-своему гордилась, что именно в Стокгольме появилась первая женщина приват-доцент, затем — профессор. Ковалевская была необычайно интересной собеседницей, шведы называли ее Микеланджело разговора. Ее эрудицией все восхищались. В Швеции она заявила о себе и как серьезной писательнице и поэтессе. Ковалевская смогла в Швеции разносторонне реализовать себя. Она получила интересную и хорошо оплачиваемую работу, широкое научное признание, имела успех и как красивая женщина. В 38 лет она получила очень престижную премию Бордена Парижской Академии за свой главный труд «О вращении твердого тела вокруг неподвижной точки». В 39 лет ее избрали членом-корреспон- дентом Петербургской Академии наук, а вскоре она получила премию Шведской Академии наук за свою вторую монографию по изучению движения твердого тела. Она смогла достичь прочного материального достатка. Но Ковалевская скучала по России, где не было места для ее работы и научного творчества. Воспоминания о России и счастливой жизни в родительском доме заставили ее привезти мебель из усадьбы ее родителей в Полибино в ее дом в Швеции.
С. В. Ковалевская стремилась быть неотразимо красивой и эффектной женщиной, имеющей много поклонников, а также понимавших и то, что она — феноменальное явление в научном мире. Она не умела красиво одеваться, поэтому просила свою подругу польку, обладавшую изысканным вкусом, выбирать для нее наряды, шляпы, украшения. Она брала уроки танцев, училась ездить верхом на лошади, училась кататься на коньках (один из ее поклонников помогал ей в этом тем, что залил каток у себя в саду, где без лишних глаз она училась кататься на коньках). Постепенно старея, она не хотела терять поклонников, меньше нравиться как женщина и прилагала немалые усилия, чтобы оставаться не такой, как все, а быть неизменно красивой и самой знающей в профессиональном поле. В Щвеции ей все это удалось.
В Ковалевской всегда жили как бы два совершенно разных человека: хорошенькая, женственная, притягательная, чувственная, стремящаяся к любви и романтическим отношепаям, болезненно ревнивая женщинау имеющая успех в обществе мужчин, обладательница роскошных нарядов, хохотушка-кокетка, мастерица в танцах, а также катании на коньках и она же — честолюбивая личность, желающая абсолютно любой ценой везде быть только первой, редкостно тщеславная личность, умеюгцая подчинить других выполнению своих планов. Вначале у нее на первом месте и долго были образование и карьерные помыслы. Она поставила цель войти в число самых выдающихся математиков и добилась этого. Но к 30 годам, достигнув серьезных профессиональных успехов, она поняла, что без сильных и ярких эмоций жизнь не столь хороша, как кажется. Она заметила, что от чрезмерных научных перегрузок участились жуткие головные боли, обострились недомогания, у нее стали выпадать и седеть волосы, наметились синяки под глазами, ухудшилась кожа — за научные победы приходилось слишком дорого платить. Зная о ненадежности своего здоровья, она одновременно стремилась к вершинам профессионального успеха и к женскому счастью. С самых юных лет она многократно влюблялась: в красивого родного дядю, Ф.М. Достоевского, В. О. Ковалевского, поляка-по- эта и математика, норвежца Фритьофа Нансена, доктора государственного права, очень состоятельного человека М.М. Ковалевского (ее однофамильца). О женитьбе на ней мечтали Карл Вейерштрассе, В.О. Ковалевский (стал ее мужем), Ф. Нансен, ММ. Ковалевский, многие другие известные и менее заметные личности. Ради достижения своих тщеславных планов она пошла на большие жертвы, добилась блистательного профессионального успеха, но так и не обзавелась надежным обеспеченным любящим и любимым мужем, не было у нее и трепетных отношений с дочерью. Как жена и мать С.В. Ковалевская никогда счастливой не была.
Ее дочь Софья Владимировна Ковалевская уважала мать, но помнила и о ее вине перед отцом, а также о том, что она никогда не была для матери объектом первостепенно го внимания. Пока Софья Васильевна работала в Стокгольме, девочка жила (с 1883) в России, в семье родственников ее матери или у ее подруги Ю.В. Лермонтовой (которая искренне старалась заменить ей мать, и девочка ее преданно любила). Только в 1886 г. 36-летняя Софья Васильевна забрала 7-летнюю дочь к себе в Стокгольм, сама занималась с ней русским языком, читала ей русские книги, отдала в шведскую школу. Но время для формирования должных основ отношений матери и дочери было упущено. Девочка догадывалась и об особых отношениях матери и красавца- полярника норвежца Ф. Нансена, а потом русского богатого дворянина, профессора М.М. Ковалевского.
Роман с М.М. Ковалевским тянулся два последних года жизни С.В. Ковалевской. Она была им сильно увлечена, устраивала ему страшные сиены ревности, по сути, требовала, чтобы он жил только для нее,, а сама была не способна жить ради кого бы то ни было. Он сделал ей предложение, но поставил одно условие — она покинет профессорскую кафедру, будет не учёным, а только его любимой женщиной и женой. Ковалевский хотел сделать ее счастливой и нормальной женщиной, женой, матерью. А она твердила, что после 40 лет только в одной работе находит утешение. Но на лето 1891 г. все-таки была назначена их свадьба. Однако в начале 1891 г. обострились ее болезни (особенно болезни почек), умерла она от воспаления легких. М.М. Ковалевский пережил ее на 25 лет, умер в 1916 г., он так и не женился, так как не мог забыть С.В. Ковалевскую — «принцессу науки», жертву столь любимой ею математики и тщеславия.
Владимир Онуфриевич Ковалевский (1842— 1883), муж С.В. Ковалевской вошел в русскую науку как яркий ученый-зоолог, стал основоположником эволюционной палеонтологии. В. О. Ковалевский был последователем и пропагандистом учения Ч. Аррвина, автором классических трудов по истории развития копытных животных. Он первым 143 палеонтологов применил эволюционное учение к проблемам филогенеза позвоночных, установил взаимосвязъ морфологии и функциональных изменений с условиями существования. Его брат Александр (1840—
1901) также был ярким биологом, одним из основоположников сравнительной эмбриологии и физиологии, экспериментальной и эволюционной гистологии; он занимался только наукой, стал академиком Петербургской Академии наук (1890). В.О. Ковалевский был более ярким ученым-биоло- гом, чем его брат, но вынужденно занялся (по настоянию жены) коммерцией, с сожалением удалился от научных дел. Участвуя в скользких финансовых сделках, он мучился, переживал, укоротил свою жизнь, решился на самоубийство (тяжелейший грех по православным правилам) в возрасте 42 лет.
