А. С. Пушкин был вынужден приехать в Михайловское в конце лета 1824 г. не по своей воле. Запутавшись в любовных связях, практически ничего не делавший на службе и уволенный с нее, озлобленный на начальство и на себя, он был сослан в имение матери под надзор духовенства и местных властей. В Михайловском Пушкин в первое время жил только мыслями и воспоминаниями об Одессе и Кишиневе, его возлюбленной (с 1823) миловидной кокетливой польке графине Елизавете Ксавельевне Воронцовой (урождённая Браницкая, 1792—1881), жене его начальника (которая имела от поэта дочь, что тщательно от всех скрывалось). Отношение к опальному поэту в Михайловском, в отчем доме, сложилось тягостное для его родителей и его самого. Над поэтом был учрежден сыскной надзор. В семье Пушкиных поэта укоряли в тому что он позорит их роду своими политическими неблаговидными и просто спорными поступками отпугивает женихов его любимой сестры Ольги, проповедует атеизм сестре и младшему брату Аевушке, умаляет уважение к их роду со стороны света и императорской семьи. Отцу поэта Сергею Львовичу пришлось взять на себя неприятную миссию осуществлять контроль за его действиями, тайком знакомиться с его перепиской и сообщать властям о его поступках и мыслях, стать попечителем-соглядатаем при сыне, чтобы избежать вмешательства чужих людей в их семейные дела. А.С. Пушкин пошел на разрыв отношений с родителем, неимоверно поссорился с отцом, согласившимся от имени властей надзирать над ним, собственным сыном.
Воспитательного характера (но можно ли воспитывать 25-летнего мужчину ? ), мучал сына бесконечными вопросами, рекомендациями, запретами упреками, шпионил за ним, тайком пытался распечатывать его переписку, угнетал в финансовом плане (тем более что он всегда был жадным). А.С. Пушкин мучился от гневау стыдау безвыходности, здоровье еще ухудшилось. Мнительный, эгоистич- ныйу бесхарактерный отец — Сергей Аьвович Пушкин — устраивал сыну постоянные скандальс, сцены, которые довели его до готовности просить о замене ссылки в деревне заключением в крепости. В отчаянии он написал письмо псковскому губернатору, где были такие слова: «Решился просить его императорское величество… меня перевести в одну из своих крепостей». Но поздней осенью 1824г. семейство Пушкиных уехало в Петербург, А.С. Пушкин с ноября остался в Михайловском один. Вначале он просто приходил в себя, жил почти отшельником, а потом жизнь и молодость стали брать свое. Постепенно депрессия ослабла, тоска по Е.К. Воронцовой почти прошла, его вновь потянуло в общество женщин (где он всегда имел успех, был желанным), ионе невероятной силой и радостью оценил нехитрые прелести семейной жизни его ближайших соседей и дальних родственников Осиповых-Вульф.
Вскоре в Михайловском он нашел для себя приятные и полезные занятия. При А.С. Пушкине в Михайловском было 29 дворовых человек (13 мужчин и 16 женщин). Пушкин больше всего общался с няней Ариной Родионовной Яковлевой, а также с кучером Петром Парфёновичем и садовником Петром Кирилловичем Курочкиным, ни в какие домашние и хозяйственные, в том числе сельскохозяйственные, дела он не вмешивался. Управление имением было поручено сельскому старосте, а домом по его желанию с февраля 1825 г. управляла Арина Родионовна. Пушкин вставал рано, бежал купаться (даже в холодное время разбивал ледяную корку льда и нырял в студеную воду), затем седлал коня и скакал по полям или развлекался стрельбой из пистолета около усадебной баньки. Любил он и длительные пешие прогулки по окрестностям. Но бывало, что вставал и поздно, не одевался, лежал в постели и порой писал, если было вдохновение, читал. Играл в бильярд в 2 шара, завтракал и садился работать. Точного режима у него не было, делал так, как хотел. Пушкин очень страдал от финансовых проблем. Небольшие доходы от Михайловского он щепетильно отдавал родителям. Единственным и недостаточным источником его дохода были его сочинения. В тот период в Петербурге издательские дела А.С. Пушкина вел его брат Лев, который с вырученными от поэтической деятельности Александра деньгами был не аккуратен: путал распоряжения брата-поэта, что-то забывал, что-то умышленно не делал. Ариег А.С. Пушкину не хватало столь ощутимо, что он далеко не всегда мог позволить себе приобрести нужную книгу. И тем не менее в режиме строжайшей экономии в Михайловском за два года он собрал солидную библиотеку, вывозить ее пришлось на 12 подводах. В Михайловском Пушкин любил ходить на деревенские праздники и ярмарки у ворот Святогорского монастыря. Носил он летом красную рубаху, опоясанную голубой лентой, соломенную или белую шляпу, широкие штаны, в руке у него непременно была тяжелая трость (которую гуляя он любил одной рукой подбрасывать и ловить). На сельских праздниках и ярмарках он веселился и познавал народ, любил слушать народные песни, рассказы слепцов-сказателей и даже полубред юродивых. Полученные впечатления рано или поздно проявлялись в его поэтических строках. В Михайловском по вечерам в господском доме поэт заглядывал в комнату няни, или девичью, где регулярно топили печь и всегда было тепло (в других комнатах барского дома было не так, экономили дрова и топили далеко не везде). Вечерами Арина Родионовна рассказывала сказки, что было чуть ли не главным развлечением для всех. Особенно зимними вечерами Пушкин очень любил слушать рассказы и сказки, которые колоритно излагала Арина Родионовна. При бурном эмоциональном настрое Пушкин был активным ценителем красоты крепостных девушек. Сколько у него было крепостных метресс, точно не известно, но история с дворовой девушкой Ольгой Калашниковой получила огласку. Он получал удовольствие от тихой и комфортной связи с покладистой, румяной, в меру пышной крепостной. Близкие отношения А.С. Пушкина с Ольгой Калашниковой продолжались с января 1825 г. до начала мая 1826 г. Он серьезно к этой связи не относился (она была просто удобна и биологически необходима ему), в это же время он развлекался с дамами из семейства Осиповых-Вульф и А.П. Керн (см. с. 233, 235, 236). Он даже не отдавал себе отчет, что сам в очередной раз нагрешил, впутал в грех неопытную девушку, навсегда лишил ее возможности беспорочной и честной жизни, по сути, лишил ее личного счастья (приехавший навестить поэта в январе 1825 г. ИМ. Пущин сразу отметил особое отношение друга к одной из крепостных швей). В мае 1826 г. в письме к князю Вяземскому Пушкин написал, что «неосторожно обрюхатил» милую и добрую девушку, о судьбе которой, как и будущего ребенка, вроде даже и беспокоился, тем более что крепостная была собственностью его отца Сергея Львовича Пушкина и его брата Василия. Отец девушки М.И. Калашников, переведенный С.Л. Пушкиным в Болдино в качестве управляющего, быстро осознал, что грех молодого барина и позор дочери принесут ему только выгоду, как бы он ни работал. Ольга родила сына в Болдино в июле 1826 г. (которого записали в метрической книге сыном крестьянина Якова Иванова, служившего причетником), но он умер в возрасте 2,5 месяца. Пушкин тяжело перенес смерть своего незаконнорожденного сына, всегда, когда приезжал в Болдино, приходил на его могилу. Ольга Калашникова оказалась сообразительной и ловкой женщиной. Она при помощи А. С. Пушкина получила от барина вольную, несколько лет спустя вышла замуж за дворянина, мелкого чиновника Ключерова (владевшего имением с 30 крепостными), но в ее семье счастья не было, она пыталась просить деньги для себя у бывшего возлюбленного {он денег не дал). Ольга Ключерова умела блюсти свои интересы, когда ее семья распалась, она сохранила дворянство и сама смогла купить нескольких крепостных.
Пушкин не стремился к частому общению с соседями-по- мегциками. В теплое время года некоторых из них он временами принимал у себя в зальце {гостиной). Чтобы отвадить нежеланных гостей, нередко он незаметно выходил на заднее крыльир, садился на коня и втихую уезжал из дома, часами скакал по тюлям. Крайне редко он сам наносил визиты к соседям, исключение составляли только Осиповы-Вульф.
Примерно в 3 км от Михайловского находится Тригор- ское, в котором в пушкинские времена была богатая усадьба, жили ближайшие соседи и дальние родственники поэта Осиповы-Вульф. Усадьба и ее парк находятся на одном из трёх холмов, давших название этому имению. Эти места, которые первоначально назывались Егорьевская губа, были пожалованы в 1762 г. императрицей Екатериной II шлиссельбургско- му коменданту МД. Вындомскому, который основал здесь имение, построил дом, разбил парк. Затем владельцем имения стал его сын Александр, а после него — внучка Н Д Вын- домского — Прасковья. С времен первого владельца Тригор- ское было богатым имением с 3 тысячами душ крепостных. Прасковья Александровна была мудрой хозяйкой Тригор- ского 46 лет (1813—1859), оба ее мужа (Вульф и Осипов) умерли, у нее было 8 детей. ПА. Осипова почти круглый год жила в Тригорском с дочерьми, считала это естественным, полезным, выгодным для их семьи. Осиповы-Вульф жили в большом деревянном доме на берегу пруда с 1820 г., в котором первоначально размещалась полотняная фабрика. Решив делать ремонт господского дома, Оипова-Вульф переселилась в освободившийся фабричный дом. Но во время ремонта господский дом сгорел, поэтому пришлось фабричный корпус перестраивать в господское постоянное жилье (пристроили два крыльца с деревянными конками, сделали внутреннюю перепланировку). В 1918 г. усадьбу сожгли. Дом Осиповых- Вульф восстановили в 1962 г., постепенно восстанавливали и другие усадебные постройки, в том числе баньку (1978), привели в порядок парк.
