Компоненты средового целого имеют общее художественное начало: базой эстетических переживаний и там, и там является трансформированный по законам искусства эффект утилитарно-чувственного общения человека и форм его окружения.
Только в архитектуре этот эффект активнее привязан к чисто художественным смыслам, основанным на освоении зрительных характеристик среды, а в дизайне условно художественные, в т.ч. визуальные, контакты большей частью вторичны, уступая в силе действия прямым ощущениям комфортности, напряженности, надежности и других фундаментальным реакциям на среду, перерастающим в процессе их потребления в эстетические ценности.
Что означает: сегодня профессиональные технологии средового проектирования инициируют образы городских ансамблей как бы с двух сторон — художественной и прагматической, которые, хотя и в разных пропорциях, заложены в методических позициях обоих объемно-пространственных искусств.
Иными словами, современное формирование объектов и комплексов городской среды настоятельно требует всестороннего и во многом неординарного синтеза методологии как архитектурной, так и дизайнерской сфер творчества, претворяющих мечты и потребности человека в предметно-пространственные реалии.
Однако следует помнить — нынешнее представление о синтезе искусств, и не только в области работы со средой, есть часть мощнейшего поворота мировоззрения человечества к эксперименту, новациям, изобретениям, переосмыслению былых авторитетов и стереотипов, своего рода «разведке боем» новых рубежей в жизни и искусстве.
Поэтому все известные специалистам технологические принципы и методики сегодня не могут — и не должны — ограничиваться узкопрофессиональными рамками. Они ущербны без постижения как духа, так и тонкостей процессов построения и перестроения всех частей нового здания мировой культуры — от литературы до кинематографа .
Что и доказывается современной проектной архитектурной и дизайнерской практикой, успешно, хотя и не всегда осознанно, эксплуатирующей те положения и рекомендации, которые изложены в учебнике как развернутая система правил проектного отношения к действительности.
Между прочим, для съемки этих эпизодов кинематографистам приходится проделывать весь тот объем проектных работ, которым так гордятся архитекторы и дизайнеры — придумать концепцию будущего устройства, найти ему наиболее целесообразную и предельно выразительную форму, рассчитать и воплотить конструкцию или технические детали объемных декораций, выстроить макет съемочной площадки, реально сшить костюмы и изготовить бижутерию.
А кроме того — снять все это в наиболее выгодных ракурсах и с максимально выгодным освещением. Но это — уже профессиональные секреты самого кино, опирающиеся, однако, на массив специфических архитектурно-дизайнерских знаний и умений, почти напрямую повторяющих реальные технологии средового — предметно-пространственного — творчества .
Многообразие объективно допустимых подходов к систематизации представлений о средовых объектах и состояниях позволило в рамках учебника использовать два из них, альтернативных общепринятым.
На смену привычным комплексным критериям классификации (жилая, общественная и т.д. среда) были выдвинуты сначала признаки масштабно-геометрические, описывающие профессиональные архитектурные возможности проектных работ со средой, а затем — специфические функции слагаемых среды: транспортные, информационные, временные и т.д.
Поскольку именно они, исходя из неотъемлемых для данного типа дизайн пространств принципов строения, определяют визуальные и организационные возможности этих форм среды. Форм, которые, собственно, и участвуют в современном средовом проектировании.
Особый интерес в этом плане составляет проблема отношения к историческому культурному наследию, которая сегодня во многих случаях решается либо отрицательно, либо догматически. В результате появляются такие реплики, как принадлежащее известному архитектору Д. Либескинду высказывание:
«Вся современная архитектура — пустышка. Комочек бумаги из мусорного ведра… Мы растеряли представления о норме. Во всякой вещи должны быть свои четкие критерии… Математики отличают верные решения от ошибок. Литературные критики легко распознают хороший роман. А в архитектуре критериев не осталось — можно делать что угодно и называть это «символизмом формы».
