Интересна прекрасная деревянная скульптура, найденная в здании III. Особого внимания заслуживают две фигуры, из которые одна—женская, другая— может быть, мужская, высотой около 115 и 120 сантиметров. Ом если не считать утраченных рук, имеют неплохую сохранность. Прямолинейный профили необработанной тыльной стороны этих скульптур сридетельствует о том, что они служим прежде всего архитектурной деталью, будут прислонены к стене или какой-то деревянное части здания. Это подтверждают некоторые особенности фигур. Обе они изображены в одинковой позе: правая рука была поднята, как бы поддерживая что-то над головой, левая опиралась на круто изогнутое бедро, правая нога слегка согнута в колене. Такая поза соответствует положению человеческого тела, несущего на голове значительную тяжесть, и указывает на то, что мы в данном случае имеем дело с кариатидами (или с кариатидой и атлантом). Мотив кариатиды был, по-видимому, довольно широко распространен в Средней Азии; по крайней мере они фигурируют на биянайманских терракотах, и при описании мервского здания с изображениями мужчин женщин речь идет несомненно о кариатидах и атлантах. Деревянная скульптура в Средней Азии, отмеченная письменных источниках, фактически впервые обнаружена в Пянджикенте. Мастерски исполненная, богатая красками, насыщенная сюжетным содержанием настенная живппчсь обогащала архитектуру интерьера и фасадов зданий города. Фигуры персонажей достигали нормального человеческого роста и даже превышали его. Живопись нанесена на гладко затертую поверхность глиносаманной штукатурки клеевыми красками непосредственно или по тонкому алебастровому подслою; при этом отдельные части рисунка, покрытые не краской, а только клеевым грунтом, имеют соответственно белый рвет или светлый серо-коричневый оттенок натурального лёсса. Живопись древнего Пянджикента имеет неоценимое значение не только как памятник искусства, но и как источник для изучения материальной и духовной культуры своего времени. Орнамент. Архитектурная декорация Шахристана, составляющая драгоценный вклад и историю среднеазиатского орнамента, представлена резьбой по дереву и росписью. Живописный орнамент украшал решительно все части здания — стены, своды, ниши. а также, по-видимому, и деревянные потолки. Настенный орнамент играл организующую роль, ограничивая сверху и снизу поле сюжетной живописи, образуя панели и фризы. Известен лишь один случай, когда стены помещения полностью заняты орнаментальной композицией; это—лоджия общественного комплекса здания VI, где стены расписаны изображением кувшина с ветками граната. Орнамент сводов заполнял их целиком вторением какого-либо мотива. По рисунку различаются композиции геометрические, довольно элементарные, и растительные, которые обнаруживают, напротив, зрелую культуру орнамента (где следует особо отметить мотивы граната и тюльпана). Есть и третья категория орнаментов, которые нельзя причислить ни к растительным, ни к геометрическим, а нужно скорее рассматривать как отголосок каких-либо изобразительных или даже архитектурных сюжетов (мотив ступенчатых зубцов, решетки и др. ). Большую роль играли цепочки белых по черному фону перлов круглой или овальной формы. Манера выполнения —свободная, от руки, без шаблона и предварительной разметки, с неповторяющимися вариациями деталей. Резное дерево древнего Пянджикента является самым ранним памятником этого вида орнамента в Средней Азии. Резьба покрывала части деревянного потолка, завеошающие стену широкие фризы и детали колонн. Резьба обычно выделяется на плоском фоне невысоким и плоским рельефом. Для отделки фризов и боковых граней прогонов существовали излюбленные мотивы бордюров. Из них особенно характерны род примитивной пальметты и насечка, напоминающая по фактуре еловую шишку или ананас; встречается четырехлепестковая розетка. В резьбе широких частей потолка распространен сюжет виноградной лозы с ее ягодами, листьями и усиками, трактованный с большим вкусом, орнаментально и в то же время реалистически.
Для пянджикентских орнаментов нетрудно установить, во-первых, их типичность для своего времени, во-вторых — их трансформации в дальнейшем развитии среднеазиатского орнамента. «Пальметты» и розетки весьма точно повторяются в резном дереве Шахристана, по-видимому одновременном. На биянайманских терракотах без труда можно узнать «насечку-ананас» (импост или подбалка над капителью колонки оссуария Кастальского) и особенно розетки. Мотив тюльпана и другие мотивы живописной декорации Пянджикента различаются в геометризованном рисунке варахшинского стука, гранат—в барельефах Топраккала. Виноград встречается в стуке Варахши, а более ранним образцом является фрагмент оссуария с Мунчактепе. Орнаментальные мотивы Пянджикента нетрудно проследить также в средневековом орнаменте Средней Азии и зарубежного Востока. Гранат и тюльпан, связанные с религиозными представлениями древности, доживают до наших дней в народном искусстве Таджикистана (особенно в настенных росписях его северных районов).
