Для сушки хлеба в рэхэтубе устанавливался горизонтальный ряд колосников на уровне 1,7— 2,5 метра от пола и на расстоянии 1—1,5 метра от потолка. Таким образом, общая высота помещения рэхэтубы получалась 3—4 метра. В плане она приближалась к квадрату с площадью в среднем 20—40 квадратных метров. Жить в рэхэтубе во время осенней молотьбы становилось затруднительным, поэтому к свободной торцовой стороне рэхэтубы стали пристраивать неотапливаемое помещение камбер, куда временно переселялась семья.
В остальное время камбер служил для хранения продовольственных запасов, одежды, инструмента и т. д. Однако к началу XIX века далеко еще не все жилые риги имели такой пристроенный камбер. Так, например, жилая рига талу Кеса в деревне Параметса, Вастселинаского района, построенная в начале XIX века, первоначально состояла из двух помещений — рэхэтубы и гумна, а камбер был пристроен только 70—80 лет назад. Следовательно, в это время жилая рига существовала без камбера.
Таким образом, рэхэтуба, окруженная со всех четырех сторон различными помещениями, оставалась темной. Она могла быть освещена только вторым светом, поступавшим через открытые двери сеней. Характерным примером подобной планировки может служить жилая рига талу Кауси в деревне Калью, Марьямаского района, построенная в конце XVIII века.
Для освещения рэхэтубы часто применялся и такой композиционный прием, при котором внутренняя стена между рэхэтубой и подсобным помещением убиралась, благодаря чему пространство последнего включалось во внутренний объем рэхэтубы. При таком решении одна или обе стены рэхэтубы становились наружными, что позволяло прорубить в Них оконные проемы (варианты V—VII).
Соответственно разнице высот потолок рэхэтубы имел два уровня —3— 4 метра в основной части и 2—2,5 метра на месте сеней или кладовой. Пространство с низким потолком называлось «лиигтуба». Таким образом, жилые риги, освещенные посредством оконных проемов, имели два принципиально различных варианта: жилые рити с улу алуне и жилые риги с лиигтубой. В описанных домах все архитектурные конструкции выполнены из дерева без применение металлических скоб или нагелей, которые быль мало доступны для крестьянина того времени. Поэтому мастер прибегал к использованию естественных образований дерева. В приведенном примере архитектуры жилой риги талу Сассн- Яни для устройства косяков ворот гумна использованы толстые корни дерева, положенного в нижний венец. Все архитектурные конструкции были сравнительно примитивными
Они выполнялись дедовскими методами при помощи топора. Дальнейшее развитие строительной техники и употребление более совершенных строительных инструментов, например поперечной пилы, началось только в середине XIX века. С этого времени начинаются и более значительные сдвиги в развитии архитектуры жилища. Первые дымовые трубы и остекленные окна появились в Эстонии в начале XIX века, однако их широкое распространение падает на вторую половину XIX века. Такой длительный застой в развитии народной архитектуры и строительной техники объясняется особенностями развития капитализма в Эстонии. Хотя «освобождение» крестьян от крепостной зависимости началось в Эстонии с 1816 года, помещики всячески задерживали ликвидацию крепостничества. Реформы 1816—1819 годов провозгласили только личную свободу крестьян; вся крестьянская земля объявлялась полной собственностью помещика. Теперь крестьянам приходилось арендовать землю и строения на условиях, которые диктовались помещиком. Повинности крестьян по сравнению с прошлым увеличились, их экономическое состояние ухудшилось. Так как земля вместе со строениями крестьянской усадьбы принадлежала помещику, сельское строительство было в зависимости от произвола последнего. Строить должны были сами крестьяне из хозяйского леса, и стройка жилых риг велась по плану, указанному помещиком, который не был заинтересован в улучшении условий крестьянской жизни. Не разрешалось, например, устраивать дымовые трубы под тем предлогом, что крестьяне не умеют с ними обращаться и могут поджечь жилую ригу. Крестьяне-арендаторы, заключавшие арендные соглашения в большинстве случаев только на 1—3 года, не были заинтересованы в улучшении жилища, которое принадлежало помещику и где они являлись временными жильцами. Кроме того, »сякое внешнее проявление роста благосостояния крестьян — улучшение строений, увеличение поголовья скота и т. д. — вызвало бы немедленное увеличение помещиком арендной платы. Капитализм в Эстонии получил быстрое развитие с середины XIX века. Проникновение капитализма в сельское хозяйство Эстонии протекало неравномерно в различных частях края. Впереди шли внутренние районы Южной Эстонии; Западная Эстония и острова отставали. В тех районах, где развитие капитализма в сельском хозяйстве шло быстрее, крестьяне стали выкупать арендуемые ими участки земли и строения в собственность. К началу 80-х годов в Южной Эстонии было выкуплено примерно 60% крестьянских дворов. Строения, в том числе и жилище, у этой части крестьян стали быстро развиваться.
